Что с этим делать?

Захожу сегодня на Хогнет.
А там опять про меня...
Да ещё в таком духе, что
ссылка

UPD (от некой дамы из-под ника hanny)
Недавно ознакомилась с фиком "Шестой младший", пейринг красная луна, автор Бледная Русалка aka Русалочка. Убила завязка пейринга.

"Вчера папа притащил домой конфискат: картину с какой-то маггловской выставки. Но заколдованную. Искусство называется хитро – авангардизм. Холст заполнен небрежными мазками, и пятна эти всё время перестраиваются. А простодушные магглы не могут понять, в чём там фокус? Вроде только что была лошадь, а стал осёл... Или заяц?
Рону почему-то упорно виделся заяц, хотя все в голос уверяли, что там – кобылица. Насчёт какого-нибудь ишака он бы, пожалуй, поспорил... Но чтобы лошадь пропустить?! На миг поверил, что в семью возвращается утраченная атмосфера вредилок и розыгрышей. Рон и прямо смотрел, и сбоку, и прищуривался, и разглядывал в упор... За полчаса насмотрелся так, что «авангардный» зверь не шёл у него из ума весь вечер.
А ночью приснился."

Заяц - патронус Луны.

Комментарий автора:
"Луна протаптывает незримые и ненавязчивые тропки к тому, кого любит. В том числе и через заколдованную картину"

Я в осадок выпала просто.
Не ну мало ли кто чего пишет в аушных фиках, там что угодно бывает, вплоть до расчленёнок персонажей.
НО!
Это автор, который на форуме фабриковал какие-то облыжные обвинения против Джинни за то, что та якобы поила Гарри Амортенцией, на основании того, что кот Гермионы гонялся за Пушистиком.
А тут - здрасти-мордасти - в её опусе Луна занимается аналогичным, простите, паскудством, воздействуя парню на подсознанку волшебными хитростями, и всё нормально. Хоть Уголовный Кодекс нарушай, лишь бы убрать Рона со столбовой дороги пампкинпая.
Как говорится, "и эти люди запрещают мне ковыряться в носу".

Поскольку на форуме я давно забанена и ответить не могу, то, простите за наглость, отвечаю здесь:

Речь идет о фике "Путь к сердцу мужчины", написанном на фест редких пейрингов по заявке: воспоминание детства должно как-то повлиять на отношения героев в юности.

Воздействуя на подсознание, Луна всего лишь хотела напомнить о себе. Ничего большего, кроме того, что он вспомнил ту рыбалку и тот летний день (первая глава фика). Он мог вспомнить и тут же забыть, никакого паскудства я тут не вижу.
Во время грозы Луне не спалось, и она прислала Рону своего патронуса. Это её заяц, прыгая по крыше, разбудил Рона. Опять же, не вижу никакого паскудства. Если бы Рон послал своего терьера Гермионе, разве это было бы паскудство?
Наконец, фик писался вовсе не для того, чтобы "убрать Рона со столбовой дороги памкинпая", а для того, чтобы помочь Рону разобраться в себе, своих чувствах и дать ему и Луне заслуженное счастье. Потому что я верю в эту пару, она кажется мне очень милой и симпатичной.
А завязка пейринга была в первой главе: счастливое воспоминание детства. Я, возможно, как плохой автор, чего-то не дотянула, не смогла прописать, но задумка была именно такой. И разумеется, никакого паскудного внушения с целью "убрать Рона со столбовой дороги..." не замышлялось.

А вообще я просто в шоке от таких наездов. Такое ощущение, что люди считают тебя чуть ли не врагом: уже любой косой взгляд в сторону Рона воспринимается как посягательство на его честь и достоинство.

Выпав в осадок от таких откровений, проревела целый час. В жизни стараешься иметь с людьми ровные дружеские доброжелательные отношения, так нет: нате вам разбор вашей неповторимой личности на большом форуме, где, вообще-то, разбирают литературных персонажей.
Поймите: крайне неприятно чувствовать на себе такую оскорбительную ненависть. Господи, за что? За то, что Джинни, как персонаж, плохо прописана? Что её поведение можно трактовать двояко?
Нет, ребята, Русалочка не больше не меньше - ФАШИСТ (это, так сказать, плевок в лицо от другого продвинутого товарища - Jastin). Ибо не любит Русалочка бедняжку Джинни.
Да не Джинни я не люблю, а то, как про неё написано в каноне. Я разбирала страницы книги, а не персонажа, если уж на то пошло. Можно же было, наверное, постараться показать "девушку для героя" с куда более положительной стороны, а то всё как-то одним боком.

Простите за крик души. Обычно стараюсь воздерживаться от эмоций, но тут перехлестнуло. Всё-таки, в отличие от виртуальной героини, я живой человек.

hanny!
Я ни разу не психолог, но, честное слово, так нельзя! Это некрасиво, в конце-концов. ладно там Jastin - двадцатилетний парень, но вы-то, елы-палы, ПСИХОЛОГ или как?

О! Пока писала этот пост, появился новый "душевный" слив в мой адрес от некоего Танкс:

hanny, аха, да у автора дикие ДС, ну все что помогает паю по ней видимо - хорошо. Лицемерно как. Хотя там и с знаем канона было туговато.
Мерзко выглядит, ну что ждать с того, кто во всех темах только и занимался тем, что поливал Рыжих, без повода.
Ну, что ж от меня, лицемерной, ждать-то?... Разве что очередного фика про рыжих. На АБ, на фесте ко дню рождения ГП уже лежит Грехов моих разбор

@темы: сохну, Я себя чувствую, но плохо...

---

С днём рождения, Gaiwer!
Коллажить не умею, но найти для хорошего человека пару симпатичных девочек - легко!

@темы: мокну

---

Редкие пейринги в картинках

Реинкарнация. Пейринг Гарри Поттер/Волдеморт.

@темы: Я себя чувствую, но плохо..., вот так и живу...

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Супер полнолуние 5 мая 2012 года

Решила сохранить на память, потому что красиво.




http://fotki.yandex.ru/search/%D0%A1%D1%83%D0%BF%D0%B5%D1%80-%D0%9B%D1%83%D0%BD%D0%B0/users/hifi2112/view/427987













Полнолуние в ночь на 6 мая было необычным - Луна приблизилась на минимальное расстояние к Земле и была на 14% больше и на 30% ярче, из-за чего этот день также известен как «суперлуние» - день самой большой в году Луны.
Ученые напоминают, что по-научному "суперлуна" называется "Луной в перигее". Как известно, точка перигея - это ближайшая к Земле точка орбиты Луны, движущейся вокруг планеты по эллиптической траектории. В 07.34 мск расстояние до ночного светила составила 356 тысяч 953 километра, тогда как среднее расстояние от Земли до естественного спутника равно около 384 тысячам километров. Иными словами, Луна была где-то на 16 тысяч километров ближе к нам, чем в среднем. Всего через минуту после этого времени Луна выстроилась в одну линию с Землей и Солнцем и стала необычайно яркой - на 30 процентов ярче обычного.

@темы: вот так и живу...

---

"Два рояля в кустах"

Дорогие читатели! Я тут всё подсчитала: до победы осталось десять дней и примерно столько же глав. Возможно меньше, но ни в коем случае не больше. 90 - круглое число. Ещё напоминаю, что Великий Артефакт очень своеобразный товарищ и в воспитательных целях может врать, не краснея.

Глава 82. Бузинная палочка

23 апреля 1998 года, четверг.

День уходил тихо, без ветра. Тень от палатки, дотянувшись до самой кромки воды, теряла чёткость, незаметно глазу растворяясь в мягком вечернем свете.

Гарри сидел у полога и смотрел то на солнце, лениво цепляющееся за горизонт, то на маггла, по воле случая оказавшегося на острове вместе с ними. Маскировочные чары работали исправно: маггл не замечал никого и ничего, кроме своей лодки и собственной, видавшей виды палатки. Он явно не собирался покидать остров, а нечаянное соседство, вынуждая соблюдать осторожность на каждом шагу, доставляло неудобства.

Маггл удил рыбу. Вернее, залезал в лодку и закидывал удочку в нескольких футах от берега. На крючок ничего не попадалось, но рыбака это не расстраивало. Поплавок мирно покачивался на воде, а человек наслаждался весной, тёплым вечером и, в отличие от Гарри, думать не думал ни о какой войне.

- Грегорович тоже любил вот так, без волшебства. По-простому, с лодкой, удочкой и рыбкой. Плюс я, Великий Артефакт, естественно.

- Где рыбачили? – спросил Гарри, не отрывая взгляда от маггла, сидящего на корме лодки. Грузная сутуловатая фигура мужчины выделялась темным силуэтом на фоне краснеющего неба.

- На голубом Дунае, - напевно прошелестел Великий Артефакт. – Славное было время! Одна война уже закончилась, вторая ещё не началась...

- Завидую, - сухо откликнулся Гарри.

Мысли были заняты другим: почему этот неправильный маггл никак не вспомнит о неотложном деле и не уберётся с острова? В сотый раз он перелистывает пухлый блокнот, что-то в нём пишет, иногда, отрываясь от написанного, рассеянно смотрит в сторону противоположного берега – и так четвертый день.

Великий Артефакт нескромно хихикнул, Гарри щёлкнул по нему пальцем, требуя объяснений.

- Да потому что сейчас для него самое важное – записать свои соображения, пока «мозги распирает от формул».

Услышав странное выражение, Гарри покосился на кончик Бузинной палочки.

- Я тут не причём! – отпихнулся Великий Артефакт. - Это он так думает, именно такими словами. Созидательная личность, творческая натура! На таких чудиков обычные Магглоотталкивающие чары действуют своеобразно.

- Подслушиваешь?

- Развлекаюсь, - признался Великий Артефакт, и с такой обезоруживающей простотой, словно только что занимался благородным делом. – А ты завидуешь.

- Надо мне завидовать!

Гарри рассердился, причём утвердительная – без вариантов - интонация задела больше, нежели суть сказанного. Хотя, что там говорить, легилименция – дело полезное.

- Теперь ещё и врёшь. Потому что однозначно - завидуешь, - прибавил Великий Артефакт, осуждающе покачав кончиком.

- А как умею, так и развлекаюсь, - буркнул Гарри.

Какой смысл спорить, если в итоге тебе всё равно докажут, кто ты есть и как тебя звать. А назвать его сейчас можно лишь балбесом и больше никем. Гарри никогда не считал себя особо умным: обычный мальчишка с неплохими, но вполне заурядными мозгами. Но чтобы за неполных семь лет сделаться таким лопоухим идиотом, каким он видел себя сейчас... О, это надо было постараться!

Полчаса назад он едва ли не силой прогнал Гермиону в палатку - отдыхать. Она не жаловалась на усталость, но Гарри не мог не замечать синих теней под глазами и осевшего от утомления голоса.

Они только что проговорили часа два, а то и все три, пытаясь осмыслить открывшуюся информацию, но рассуждения то и дело упирались в нестыковки, вызванные отсутствием фактов и свидетелей.


Гермионе не хватало библиотеки, а Гарри жалел, что нет возможности поговорить с Олливандером. Вряд ли кто-то, кроме него, мог пролить свет на историю с маминой волшебной палочкой. Великий Артефакт, несмотря на все ухищрения Гарри, помалкивал, и язвил, что де, предоставляет своему хозяину «полную свободу действий».

- Умение задавать вопросы, мальчик мой – это труд и своего рода храбрость, - цинично процедил Великий Артефакт, когда Гарри, намекнув на ограниченность в средствах, попросил объяснить хоть что-нибудь. – И полезное дело. Почти всегда. Как раз тот случай, когда лучше перестараться, чем потом кусать локти.

- Да понял я! – проворчал Гарри, припоминая недобрым словом уроки Дамблдора.

У него скопились вопросы и к Биллу, и к профессору Слизнорту, и к Снейпу, и к Хагриду... Хоть напоминалку заводи! Ничего, десять дней – не вечность.

- Это до конца текущей войны, - не замедлил вставить Великий Артефакт. - А до начала следующей?

- Предпочитаю думать, что не доживу.

Ещё немного, и он начнёт выражаться куда крепче. Великий Артефакт, не иначе как от скуки, трепался впустую, а это раздражало. До чего ж вредный!

- Не вредный, а дальновидный, - собеседник, взяв издевательский тон, нарочно говорил медленно, с расстановкой. – Потому как мир есть не что иное, как состояние общества между двумя войнами.

- Выходишь на тропу? - осклабился Гарри.

Великий артефакт промычал в ответ нечто неразборчивое и, видимо решив сменить тему, спросил: - Как чувствуют себя мозги национального героя?

- Отдыхают, - мрачно отвесил Гарри.

- Оно заметно.

- Может, помолчишь уже, а? – устало предложил Гарри. – По делу от тебя ведь ничего не дождёшься. Да я помню, что должен сам всё раскопать! Усвоил. Возможности сейчас ограничены. Такие дела...

Гарри развёл в стороны обе руки, изображая несостоятельность.

- Я тебя, хозяин, о здоровье, а ты нервничаешь...

- Слушай! – перебил Гарри, игнорируя ехидно-поучительный тон. – Ты вроде призывал задавать вопросы непосредственным свидетелям? Верно?

- У Избранного есть вопрос к Великому Артефакту? Я весь внимание.

- «Обливиэйт» на мою голову твоя работа? – спросил Гарри прямо и, услышав красноречивый свист, добавил: - Это к теме здоровья.

- Не моя, - выдал Великий Артефакт сжато, но как-то не в меру твердо и откровенно.

Гарри сразу почувствовал, что верит. Сомнения развеяли не сами слова, но та интонация, с которой они были сказаны. Хотя... Нет, все равно странно.

- Не доверял старик тебе, что ли? – спросил Гарри минуту спустя, отметя прочие версии. Варианты: «Старшей палочки не оказалось под рукой» или «Бузинная палочка слишком сильна для такой тонкой работы» показались чересчур простыми.

- Логично мыслишь, хозяин!

- А подробнее?

- А сам догадайся! – заносчиво вставила палочка.

- А не могу! – рыкнул Гарри, решив притвориться несговорчивым. – Или давай так: ты мне подсказку, а я тебе...

- А ты не бросишь меня с моста в бурную реку, - произнёс Великий Артефакт драматическим тоном. – Сон плохой видел, - мрачно добавил он, уловив удивление Гарри.

- Так вот почему у тебя настроение паршивое, - понимающе улыбнувшись, Гарри пообещал с чистой совестью: – Не переживай, припрячу я тебя куда-нибудь...

- ...подальше?

- Поглубже, - «успокоил» Гарри.

Великий Артефакт, выражая недовольство, издал странный звук, похожий на назойливое жужжание большой навозной мухи. Гарри улыбнулся.

Следовало бы признаться самому себе, что жезл судьбы как-то незаметно стал для него живым существом. Но характер вредный! И изменчивый. Неделю назад исключительно под Дамблдора выруливал, а сейчас иногда совсем как этот... трудный ребёнок. Изредка Гарри даже узнавал свои интонации.

Словно подтверждая его домыслы, Великий артефакт заявил с вызовом:
– Ещё сказку хочу! «О трёх братьях».

Точно впал в детство.

- Здрасьте! – не сдержался Гарри, но тут же, спохватившись, заговорил извиняющимся тоном. – Ну, понятное дело, что ты хочешь послушать о себе...

- Сказку в первую очередь! – резко перебил Великий Артефакт. – Подсказку дам по ходу дела.

«...и посмотрим на твоё поведение», - закончил Гарри про себя. Рассудив, тем не менее, что спорить бессмысленно, он начал рассказывать: «Шли три брата в сумерках дальней дорогой...»

Небо над озером быстро темнело, от воды потянуло сыростью. Магл, причалив к берегу, разводил костёр, используя заготовленные волшебниками сучья.

Выполняя условия уговора с Бузинной палочкой, Гарри не отвлекался: с чувством пересказывал всё, что помнил. Тем не менее, каждую секунду ждал, что его остановят. Интуиция подсказывала: сказка содержит в себе нечто важное, ускользнувшее от его внимания полгода назад.

- Младший был самый скромный и самый мудрый из троих и не доверял он Смерти...

- А вот с этого места поподробнее! – потребовал Великий Артефакт. – Да, слова «самый скромный и самый мудрый из троих» следует подчеркнуть.

- Подчёркнуто, - отчитался Гарри, - ...а потому попросил дать ему такую вещь, чтобы он смог уйти оттуда и Смерть не догнала бы его. Недовольна была Смерть, но ничего не поделаешь – отдала ему свою мантию-невидимку.

- На этом, пожалуй, остановимся... – слегка нараспев произнёс Великий Артефакт.

Гарри показалось, что кончик Бузинной палочки подмигнул ему. Возможно, ответ лежит где-то рядом. Но где? У Смерти есть мантия-невидимка? Гарри уже спрашивал об этом, Рон объяснил, что есть. Смерть де любит подкрадываться к людям незаметно.

Если рассуждать по порядку: ветку бузины Смерть сорвала с куста, камешек подобрала на берегу. Скорее всего, ничего ей это не стоило, она могла бы сотворить не одну Старшую палочку и не один Воскрешающий камень. Но Смерти пришлось отдать СВОЮ мантию-невидимку младшему брату... Стоп! Неужели в этом кроется какой-то особый смысл?

- Верной дорогой идёте, юноша, - подбодрил Великий Артефакт.

Гарри усмехнулся. Это же сказка! Просто легенда, которой за сотни лет обросли реальные события.

- Братья были необычайно талантливы, вот и сумели создать Старшую палочку, камень и мантию, - Гарри вслух повторил то, что услышал на Кинг-Кросс от Дамблдора, ничуть не сомневаясь в правоте его слов.

- Эта легенда сто лет не давала старику покоя! – процедил Великий Артефакт с пренебрежением. – В отличие от тебя, мой мальчик. Ты справился с собой всего за три неполных месяца. Уважаю.

Гарри скептически хмыкнул. Он до сих пор со стыдом вспоминал то время, когда Дары Смерти завладели его воображением. Крыша съехала здорово, Рон и Гермиона оказались куда рассудительнее.

- Легко остаться трезвым, если в бокале нет виски, - нравоучительно заметил Великий Артефакт. – Волшебницы всегда отличались от волшебников большим благоразумием, а твой друг, если бы вовремя сообразил, куда бежать, рванул бы за вожделенной палочкой быстрее Сам-Знаешь-Кого.

Гарри кашлянул, давая понять, что не желает переводить разговор на Рона.

- Ну да ладно, сейчас речь не о нём, - согласился Великий Артефакт. - Подчёркнутые слова помнишь?

- Ну, помню, - сказал Гарри.

- А вот это: «Взмахнули братья волшебными палочками – и вырос над рекою мост»?

- Это-то к чему? – Гарри не понял сначала, но, подумав, предположил: – Хочешь сказать, что братья жили в согласии и все делали сообща?

- Больше, мальчик мой, больше! – встрепенулся Великий Артефакт, и далее заговорил с такой горячностью, которой раньше в нём не наблюдалось. Гарри показалось, что дерево в его руке разогрелось от чувств, переполнявших Бузинную палочку. – Братья Певереллы были необычайно дружны между собой. Естественно, создавая такие сильнодействующие и опасные предметы, они поклялись друг другу, что ни один из даров никогда не будет применён братом против брата. И скрепили свою клятву Непреложным Обетом!

- Но ведь братья умерли!

- Дары остались, - жёстко ответил Великий Артефакт. – Три предмета, связанные между собой куда крепче, чем ты с Тёмным Лордом. Помнишь знак Даров Смерти, выгравленный на перстне?

- Дамблдор разрубил кольцо, - возразил Гарри.

- А я починил, - проговорил Великий Артефакт медленно, явно гордясь собой и наслаждаясь произведённым эффектом. – И тем самым восстановил нерушимую клятву. Хотя, надо отдать Дамблдору должное: он знал, что делал, когда рубил по кольцу. Знак Даров Смерти остался нетронутым, как и единство трёх сильнодействующих предметов. Мне и гордиться-то особо нечем.

- А где сейчас это кольцо? – Гарри, ошарашенный полученной информацией, задал вопрос машинально.

С минуту он не мог говорить: сидел, устремив взгляд на выплывающий из-за холмов месяц.

- В ГАВНЭ! – рыкнул Великий Артефакт, недовольный тем, что собеседник отвлёкся от разговора.

- Я серьёзно! – Гарри надулся, задетый заносчивостью палочки.

- Пошарь в столе, когда снова окажешься в комнате Годрика, - посоветовал Великий Артефакт, неприлично зевнув. – Там есть много чего интересного.

- Например? – выкинув из головы луну и звёзды, Гарри уставился на Бузинную палочку.

- Мемуары Альбуса Персиваля Вулфрика Дамблдора. Могу зачитать кое-что, - предложил Великий Артефакт как бы невзначай.

- Давай уже, раз заикнулся! – буркнул Гарри.

«Даже я, Альбус Дамблдор, легче всего отказался бы от мантии-невидимки, и это всего лишь доказывает, что я, при всём своём уме, на самом деле такой же глупец, как и все прочие», - с выражением процитировал Великий Артефакт. – Знаешь, когда старик выложил на пергамент эти строки?

- Когда?

- Когда убедился, что мой Гоменум ревелио не в состоянии обнаружить тебя под мантией-невидимкой, - размеренно проговорил Великий Артефакт.

- Можно подумать, мальчишку было не слышно в пустом-то классе! – усмехнулся Гарри.

- Слышно, - подтвердил Великий Артефакт. – Однако, как это отменяет тот факт, что заклинание вдруг перестало действовать должным образом?

- И он сделал нужные выводы? – безотчетно спросил Гарри, на самом деле лихорадочно собирая в голове всё услышанное, и подгоняя факты один к другому. – Понял, что хозяин мантии-невидимки недосягаем?

Великий Артефакт тихонько присвистнул, предоставив ему полную свободу полагать всё, что угодно.

- Но как же тогда... – растерянно начал Гарри, размышляя теперь о палочке Малфоя.

Он как-то уже привык считать, что стал хозяином Старшей палочки, вовремя завладев палочкой из боярышника, а тут, похоже, всё переворачивалось с ног на голову. Он вновь и вновь проматывал в голове последний разговор с Дамблдором, силясь вспомнить, что говорил тот о смертоносной палочке.

Да, точно. Дамблдор сказал напоследок: «Бузинная палочка досталась Волан-де-Морту». И ещё, в самом начале поправил: «Он не смог убить тебя моей палочкой...» Нет, имя Малфоя не было упомянуто ни разу. Это он, Гарри, потом сам домыслил.

- Малфой, Малфой... – передразнил Великий Артефакт. – Знать не знаю никакого Малфоя!

- Не ври! – осадил Гарри. – Не помнишь его Экспеллиармус?

- Экспеллиармус помню, Малфоя не помню, - нараспев проговорил Великий Артефакт. – Как я могу помнить того, кто меня и в руках-то не держал!

- Да ну тебя! Тут помню, тут не помню... - рассердившись, Гарри резко двинул рукой слева направо и обратно, со свистом рассекая воздух. - Олливандер сказал, что палочка побеждённого, как правило, покоряется новому хозяину.

- А Великий Артефакт не правило! Великий Артефакт – исключение!

Он прошумел это с таким чувством, что Гарри забеспокоился: уж не оскорбил ли он Бузинную палочку, ненароком приравняв её ко всем остальным.

- Ладно, ладно, - отступил он, помня о бешеном темпераменте Великого Артефакта. – А что ж ты, такой исключительный, «Авадой» шарахнул по хозяину мантии-невидимки?

- Так ты ж сам этого хотел!!! – заявил Великий Артефакт театрально громко, недоуменно, и даже, пожалуй, обиженно.

- Я хотел?! – с ходу взъерошился Гарри, но, быстро вспомнив, о чём идет речь, выдавил: - Ну, хотел...

– Желание хозяина мантии-невидимки – для меня закон... - протянул Великий Артефакт с чистой издёвкой. - Нелегко было решиться на убийство! Перегрелся весь из-за тебя, идиота благородного. Потом разрешил проблему философски: мальчик хочет, мальчик получит.

- И что же?

- Что, что? – коряво передразнил Великий Артефакт. – Покрошил эту зелёную «Аваду» на два куска, оба так себе - полуфабрикат... Зато по-честному: тебе половину и половину Сам-Знаешь-Кому. И получилось в итоге - сам знаешь, что.

От всего услышанного Гарри бросило в пот. Он медленно запустил руку в свою шевелюру, используя, как привык, пальцы вместо расчёски. Корни волос взмокли основательно, ладонь быстро сделалась влажной.

- Погоди, - проговорил Гарри, чувствуя, как почти неощутимый до этой минуты ветерок собирает со лба капельки пота, и в голове понемногу проясняется. – То есть я остался жив, потому что мне досталась только половина Убийственного заклинания?

- Ты что, глухой? – сердито переспросил Великий Артефакт. – Тебе Дамблдор что сказал? «Он не смог убить тебя моей палочкой». Между прочим, иногда он, даже при жизни, выдавал настоящую правду. Проговаривался.

Гарри обвёл взглядом смутные очертания холмов, обступивших озеро со всех сторон. Нет, там холмов не было, там был дворец, странный такой, в тумане... И призрак старика говорил о том, что Волан-де-Морт взял кровь Гарри по своему невежеству, и тем самым вынудил его жить, пока жив сам.

– Погоди, - растерянно пробормотал Гарри, - а как же тогда мамины чары?

- Вы о чём, юноша? – с притворной вежливостью осведомился Великий Артефакт. – Если о том, что де Защитные чары Лили в крови Тёмного Лорда сохранили тебе жизнь, то, боюсь, вынужден буду... хм-мм... несколько тебя разочаровать.

- Объясни! – потребовал Гарри.

- Да как тебе сказать, мальчик мой, - Великий Артефакт начал уклончиво, мялся, подбираясь к главному. – Видишь ли, Дамблдор сделал кое-какие прикидки... Да, Сам-Знаешь-Чьё тело хранит самопожертвование твоей матери, и потому, как бы это проще выразиться... Словом, Сам-Знаешь-Кто стал для тебя чем-то вроде крестража.

- Не понял, - медленно проговорил Гарри, чувствуя, как в животе холодеет. – Крестраж ведь привязывает душу к земле и никак не защищает само тело от смерти.

- Слушай, парень, а ты неслабо мыслишь! – Великий Артефакт радостно присвистнул.

Он мыслит?! Насмешил. Гарри просто озвучил то, с чем жил последний год. К октябрю восемьдесят первого у Волан-де-Морта было пять крестражей, но, ни один из них не защитил его тело от собственной «Авады».

– Я там не разобрал точно, что крутилось у Дамблдора в голове на этот счёт, - поспешно начал втолковывать Великий Артефакт, - но общая идея такая: Защитные чары твоей матери настолько велики и настолько тесно связаны с твоей душой и телом, что даже малая их толика в крови врага способна удержать твою душу и, соответственно, клетки твоего тела в земном мире.

Рот Гарри приоткрылся, но слова не шли с языка. Мозг противился и отталкивал от себя истинное значение того, что долетело до ушей. Нет, он точно ослышался!

Клетки его тела?! Как это понимать? Тело умрёт и развоплотится, а от него, Гарри, останется «меньше, чем дух». Это имеется в виду? А потом Избранного в котле варить будут или... И кто будет варить? И как? А главное – ради чего?

- Ради общего блага! – Великий Артефакт подхватив мысль, внезапно начал гнать полную ерунду. – Противника следует деморализовать и дезориентировать, посеять в нем неуверенность и страх. Представляешь картину: Сам-Знаешь-Кто, очухавшись, посылает Сивого к телу Поттера, дабы проверить, жив он или мёртв, а тела-то нет! И рассосалось уже всё.

В ужасе он выкрикивает заклинание... хм-мм... собственного изобретения, собирает клетки Поттера в новую тушку и снова его убивает. А тело мальчишки опять исчезает! Сам-Знаешь-Кто, уже в бешенстве, вновь восстанавливает тушку Поттера, и одновременно вспоминает о существовании других крепких заклинаний, помимо Авады Кедавры...

Рассудок Гарри не воспринимал и половины услышанного. Значит, после третьего возвращения его хлипкое тельце ждала участь родителей Невилла?

- Но вообще-то это я так, сочиняю, - со вздохом признался Великий Артефакт. - На самом деле Дамблдор считал, что до Круцио дойдёт гораздо раньше. Или до дементоров...

- Это же больно, - прошептал Гарри растерянно, отгоняя прочь мысль о возможном поцелуе. Получилось совсем по-ребячески.

- Ну что ты всё о себе! – осуждающе вставил Великий Артефакт. – И потом, Дамблдор вовсе не был уверен, что этот фокус с переливанием крови даст нужный результат. Это была всего лишь догадка, хотя старик очень надеялся на экспериментальное подтверждение...

- Я сяду в поезд, - тихо перебил Гарри, не желая слушать дальше.

Он как будто забыл о том, что всё уже кончилось, и на мгновенье вновь представил себя перед выбором. Дамблдор хоть и запинался через слово, но говорил вполне определённо: «Ты сумеешь... так сказать... сесть в поезд».

Прежде чем ответить, Бузинная палочка вздохнула глубоко, и как показалось Гарри, особенно тяжко.

- Разве у тебя был выбор, хозяин? Настоящую правду Дамблдор сказал чуть раньше: Тёмный Лорд ВЫНУДИЛ тебя жить, пока жив он сам. Обязал, привязал к себе, наложил путы, заковал в цепи, ограничил возможности, загнал в известные пределы, довёл до точки - tethered.

Tethered... Да, именно так и было сказано. Мерзкое какое слово! Странно, что он, Гарри, тогда не заметил этого... Боже, как же не хотел он умирать на самом деле! Так, что легко поверил не только в возможность вернуться к жизни, но даже успел... – Боже, какой наивный! – успел вообразить себе, что Дамблдор заранее побеспокоился об этой возможности.

Гарри же видел блеск в его глазах, когда сообщил, что Волан-де-морт принял в себя мамины чары. Торжествующий такой блеск, незабываемый... Что же он означал, если не возможность сохранить жизнь мальчику, обреченному на заклание?

- Означал лишь то, что ваши судьбы предрешены, - ответила Бузинная палочка без тени насмешки. – Вам никуда не деться друг от друга.

Конечно. Всё просто. Уничтожение Волан-де-Морта – цель, Гарри – средство. Свинья на убой... и ничего кроме. Ничего человеческого! Мальчик должен был раз за разом рисковать своей жизнью и, не задумываясь, идти... вперед.

Последнее слово напомнило о туманном Кинг-Кроссе.

- Поезд не пришёл бы за мной? – спросил Гарри.

- Ты сумел бы сесть в поезд, - промолвила Бузинная палочка. – Проблема в другом: куда бы он отвёз тебя?

- Вперёд? Дальше?

- Дамблдор говорил такие слова?

- Нет. Но... – Гарри смолк в растерянности.

Действительно, Дамблдор не обещал ничего, кроме одного: поезд заберёт его с собой. А дальше – молчание.*

- Поезд привёз бы тебя обратно в лес, продолжать начатое дело, - сказала Бузинная палочка. - По крайней мере, Дамблдор очень на это надеялся.

- Почему?

- Это подтвердило бы его догадку, что, взяв твою кровь, Том превратил в крестраж сам себя.

- Но ведь он же сказал, что у меня есть выбор! – в отчаянии воскликнул Гарри.

- А ты уточнял, в чём состоит этот выбор?

- Нет. Но... – Гарри опять замолчал.

Там, на Кинг-кросс, выбор казался очевидным: жить или умереть? Он как-то не сомневался, что в виду имеется именно это.

Дамблдор же предлагал вернуться или... дождаться поезда.

- Нужно уметь задавать вопросы, мальчик мой...

Гарри вдруг заметил, что из голоса Великого Артефакта исчезли свойственные ему язвительные нотки. Значит, всё серьезно. Он дал себе слово, что будет рассуждать о Дамблдоре спокойно, без лишних эмоций. Но не получалось: хладнокровие покинуло его. Послать мальчишку на смерть – это, конечно, жестоко, но вынудить... Решить судьбу человека за его спиной, да так, что Избранному уже не скрыться от страшной участи даже в объятиях смерти.

- Но ты же был в лесу, - с надеждой начал Гарри, чтобы вернуть себе хотя бы каплю веры в порядочность старика. – Ты бы не стал причинять боль хозяину мантии-невидимки. Ты говорил! Дамблдор ведь позаботился о том, чтобы Бузинная палочка попала в нужные руки.

Что-то в словах Гарри вызвало у Великого Артефакта откровенно мрачную ухмылку.

- Да не было никакой гарантии, что Том уложится в сроки – раз. Вас могли схватить ещё в том паршивом кафе, в министерстве, в Годриковой Лощине... Задолго до того, как его поиски Бузинной палочки увенчались успехом.

Как-то само собой припомнилось, что Волан-де-Морт, даже заполучив фотографию вора, искал Бузинную палочку ещё в течение трёх месяцев! Ни с кем не советовался, всё только сам? Похоже на Реддла, он и в школе был таким. Разумно поступал: искать следы Старшей палочки следовало втайне от всех возможных соперников. Рон - вполне вменяемый Рон - насилу подавил в себе желание обладать могучей палочкой!

А ведь Гарри уронил фотографию вора случайно, и даже сожалел об этом, не подозревая, что ему в очередной раз повезло.

- Но это так, цветочки в сравнении с тем, что Дамблдор планировал передать меня бедняге Северусу, - продолжил Великий Артефакт, частично вернув своему голосу характерную колкость.

- Планировал? - Гарри поразился собственному возгласу: столько звучало в нём неверия и сарказма. – Снейпу? Что ж старик молчал? Ах, да! Я и забыл: Северус должен был сам догадаться! Так устроен поиск. Квест такой! Бедняга Северус...

- С чего ты взял, что Дамблдор собирался оповещать Снейпа обо всех деталях своего плана? – справился Великий Артефакт.

Ничего себе детали! Сущие пустяки: сделать человека хозяином Старшей палочки и ни слова не сказать ему об этом. Дело-то житейское! Гарри едва не разразился нездоровым смехом.

- И, тем не менее, мальчик мой, это так, - слегка усмехнувшись, произнёс Великий Артефакт. – Дамблдор не врал тебе. Распланировав свою смерть, он действительно хотел оставить Бузинную палочку Снейпу. Но, как ты уже догадался, это была только часть правды. Об остальном дед предпочёл помалкивать и не расстраивать ни тебя, ни беднягу Северуса.

Гарри задумался. Мысли с мыслями не сходились. После всего сказанного и подсмотренного своими же глазами надо быть последним идиотом, чтобы надеяться увидеть Снейпа, вооруженного Старшей палочкой и выступающего против Волан-де-Морта. Экспеллиармус Малфоя – чепуха! Забрать палочку из гробницы и настучать Малфою по голове – разве это проблема для профессора? Но верному Северусу запланировали подставу и смерть. Почему?

- Могуществу палочки приходит конец, если её прежний хозяин умирает непобеждённым? – предположил Гарри, правда без особой уверенности. – Дамблдор на это рассчитывал?

Бузинная палочка не торопилась с ответом. Гарри успел немного отвлечься, наблюдая за мерцающим в темноте пламенем. Магл всё ещё сидел у костра, не собираясь отходить ко сну. Наконец, Великий Артефакт, привлекая к себе внимание, тихонько кашлянул. Гарри навострил уши.

- Некогда сейчас объяснять, - неожиданно выдала палочка точь-в-точь, как Дамблдор и с той же добродушно-беззаботной интонацией. – Это такая захватывающая история... Не хочется рассказывать её наспех.

Пальцы Гарри сжались, а из груди вырвался вздох разочарования.

- Лекция будет долгой, но чертовски увлекательной, - произнёс Великий Артефакт, и, предупредив закономерный вопрос, пообещал: - Завтра.

Бузинная палочка умолкла. Магл, затушив костёр, отправился спать. А Гарри, ёжась от ночного холода, ещё долго вглядывался в серебристую полоску лунного света, бегущую по воде к холмам.

В голову лезли странные, невозможные вопросы. Гарри вернулся мыслями к тому дню, когда его вывозили с Тисовой улицы. Если бы с головы Стэна Шампайка не соскользнул капюшон, если бы Гарри не успел разглядеть его отрешённое лицо, если бы не выкрикнул разоружающее заклинание... За которое, между прочим, ещё и нагоняй получил.

И что тогда? Волан-де-Морт не опознал бы настоящего Поттера среди остальных, не потерпел бы очередной облом, не заинтересовался бы Бузинной палочкой. За кем он гнался, когда его обрадовали находкой? За Кингсли и Гермионой... Гарри ощутил холодок и неприятное подёргивание внизу живота, лунная дорожка заметно потемнела. Господи, если бы она погибла... Кто бы ещё собрал бисерную сумочку?

*Из разговора Гарри и Дамблдора на Кинг-Кросс.

“I’ve got to go back, haven’t I?”
“That is up to you.”
“I’ve got a choice?”
“Oh yes,” Dumbledore smiled at him. “We are in King’s Cross you say? I think that if you decided not to go back, you would be able to . . . let’s say . . . board a train.”
“And where would it take me?”
“On,” said Dumbledore simply.
Silence again.

@темы: свежесмороженное

---

Конкурсное

Только русалки способны обмывать провал
Конкурс "Снейп & мародеры" закончился, и я, с болью в сердце, сообщаю: по сумме баллов я заняла последнее место.
Свой путь, или Жизнь заставит

Это плохая новость. А хорошая новость состоит в том, что мне самой фик очень нравится. По крайней мере, тот кайф, который я испытывала, теряя счет исписанным страницам, не с чем не сравнить. Впрочем, это меня и сгубило: редкий читатель заглатывает макси.
Фик про Сириуса. Время действия - конец четвертой книги. Этот рисунок как нельзя лучше иллюстрирует суть фика. Сириус играет против Дамблдора.

Общий положительный итог: Сириус стал ещё одним любимым героем Поттерианы (после Гарьки и Гермионы).
Очень надеюсь, что я ещё что-нибудь напишу про него.

@темы: все идет хорошо, но мимо...

---

Мародеры как они есть

В связи с командной игрой на АБ нашла на просторах яндекса.
Написано очень интересно. Очень рекомендую.


Мародёры как они есть (опыт психологического анализа).

Список используемых сокращений.

ДТ – Добрая Тётя, она же Дж.К.Роулинг
АД – Альбус Дамблдор, для некоторых Дамби
ГП – Гарри Поттер, мальчик-который-выживет-и-всем-покажет
ЛВ – Лорд Волдеморт (Воландеморт), Для ПС – Тёмный Лорд, для ехидных фанфикистов - Волди, в девичестве – Том Реддл (Риддл)
ПС – Пожиратели Смерти, гвардия ЛВ (они же Упивающиеся Смертью или УС)
ОФ – Орден Феникса, гвардия АД

Явление первое: детские годы. Чудесные?

Джеймс Поттер, он же Сохатый (в другом переводе – Рогач)

Собственно, о Джеймсе писать просто и почти не интересно. С ним всё и так ясно, прозрачно и однозначно. И благополучно.
В семье чистокровных магов, семье вполне «среднестатистической», ничем особенным до той поры, по-видимому, не прославившейся родился однажды сын. Судя по всему, он был единственным ребёнком. Единственным и любимым. Возможно, в последнем родители несколько переусердствовали – особенно когда поняли, что мальчик уродился талантливым. Так что рос Джимми в атмосфере вполне тепличной, привыкнув за первые 11 лет жизни быть окружённым любовью, вниманием и восхищением окружающих. От превращения в неприятного типа системы «Драко Малфой» его уберегло несколько обстоятельств:
1. Родители Джеймса, по-видимому, искренне любили не только сына, но и друг друга. Мальчик буквально с молоком матери впитал умение платить любовью за любовь, понимание, что дарить радость и тепло души так же приятно, как и получать их.
2. Судя по всему, Поттеры-старшие не забыли ознакомить одарённого сына с формулой: «Кому много дано, с того много и спросится». Конечно, до конца он понял это много позже, но уже в детстве, быть может полуосознанно, считал свои многочисленные таланты не наградой за несуществующие заслуги, а неким «авансом судьбы», который ещё предстоит отработать. А тех, кто был мене одарён, полагал заслуживающими не презрения, а помощи и сочувствия.
3. Врождённое чувство юмора мешало Джеймсу слишком уж серьёзно воспринимать собственную личность. Чужие, впрочем, тоже. Помноженное на подростковую прямолинейность это качество могло выглядеть крайне неприятным для тех, кто наоборот был склонен относиться к себе, любимому, крайне серьёзно.

Итак, 11-летний Джимми Поттер: умный, симпатичный, талантливый, готовый любить весь мир и жаждущий любви всего мира, стремящийся всех одарить взамен на капельку восхищения – и не скрывающий этого. Искренний, открытый, и совершенно незащищённый – раньше никакая душевная броня была ему просто не нужна. Единственная его защита – «лёгкость характера», природное (или умело воспитанное) умение смеяться и над собой и над любыми жизненными неурядицами. Вот чего ему точно недостаёт, так это тактичности и умения разбираться в тонких оттенках чужих переживаний. Впрочем, редко кто в этом возрасте бывает психологом!
А ещё очень хочется пошалить! Для энергичного и далеко не трусливого подростка тепличная домашняя атмосфера уже давно стала тесноватой и немного смущающей, как фланелевая пижамка с мишками на кармашках. Впрочем, дома для настоящих серьёзных шалостей не было возможностей (родители наверняка подстраховались), да и не очень хотелось (ведь мама огорчится!). Зато здесь, в Школе, возможностей хоть отбавляй! И вообще, если будешь слишком послушным, то прослывёшь трусом и маменькиным сынком. Не говоря уже о том, что катастрофически не хватает ощущения всеобщего благожелательного внимания. Восхищения. Но Поттер, напомним, не Малфой. Он вовсе не считает, что им должны восхищаться просто потому, что он такой исключительный. Восторги окружающих следует заслужить (и не в коем случае не купить!). Внимание старших можно завоевать успехами в учёбе – прекрасно, тем более, что талантливому мальчику это не так уж и сложно. Но для сверстников успехи в учёбе сами по себе не повод для восхищения. Другое дело – какая-нибудь эффектная демонстрация. Вот этим, значит, и займёмся. Тем более, что учёбе не мешает. Ну, почти… Иногда даже помогает – если для какой-то проделки нужен уровень волшебства выше «средневозрастного». Часть проделок могла быть вполне альтруистической (выкрасть, например, из кабинета профессора «двоечную» контрольную одноклассника, исправить и положить на место). Часть – чисто показушными, из серии «вот как я могу!». И обязательно – смешными! С точки зрения подростка. То, что преподаватели эту точку зрения обычно не разделяли – ну что с них, взрослых, взять!
А потом появился квиддич. Ура!!! Можно быть в центре внимания и не нарушая (публично!) школьных правил. Что замечательно, потому что Главная Проделка Мародёров должна остаться в тайне!

Ремус Люпин, он же Лунатик.

Если о родителях Джеймса мы хоть что-то слышим только в пятой книге, то о родителях Ремуса вполне конкретно говорится уже в третьей: они очень люби сына и после случившейся с ним беды делали всё возможное – сперва чтобы вылечить сына, а когда оказалось, что это невозможно – чтобы обеспечить ему более-менее нормальное детство. Их усилия не пропали даром – мальчик не озлобился, не стал мрачным или слишком замкнутым. От сверстников юный Рем если и отличается, то скорее в положительную сторону: он серьёзнее, спокойнее и тоньше чувствует. Это и понятно: острых ощущений ему более чем хватало и без дерзких выходок, по необходимости несколько замкнутый образ жизни сделал завзятым книгочеем, а собственные переживания – чутким к чужим. И ещё он лишён извечного юношеского (и не только) стремления делить весь мир на чёрное и белое. Хотя бы уже потому, что он сам – единство противоположностей, чёрное и белое в одном лице. Именно поэтому он умеет видеть полутона и оттенки. Кроме того, он всё время чувствует себя немножко виноватым (родителям жизнь испортил, для окружающих представляет безусловную опасность) и при этом – виноватым без вины. Поэтому умеет прощать и предпочитает кому бы то ни было скорее искать оправдания, чем обвинять, даже если вина кажется очевидной. А зная, что может причинить человеку зло совершенно того не желая – почти не способен желать зла хоть кому-нибудь. И ещё: он слишком боится самого себя, чтобы боятся ещё чего-нибудь, но по этой же причине совершенно не склонен лезть на рожон. Самая предпочтительная форма отваги – спокойная и рассудительная.

Итак, 11-летний Ремус Люпин: умный, начитанный, спокойный, чуть-чуть замкнутый (он же должен хранить тайну, значит, не может позволить себе излишней открытости), немного стеснительный (сказывается недостаток общения в детстве). Очень рассудительный и справедливый. Он не меньше Джеймса привык быть любимым и не меньше готов платить «душой за душу» - и даже с процентами, ведь подсознательно он считает себя «нечистым». Но вот предлагать кому-то свою дружбу не станет ни за что – хотя бы потому, что не сможет быть с друзьями до конца откровенным и ему уже заранее за это неудобно. Предлагать – не станет, но и предложенную ему примет с радостью и благодарностью. Тем более, что рядом с двумя ярчайшими звёздами местного небосклона он спокойно может оставаться незаметной маленькой звёздочкой, не привлекающей ничьего внимания. Что ему, собственно, и требуется.



Питер Питегрю, он же Хвост.

Если о родителях трёх остальных Мародёров мы хоть что-то да знаем - о предках Питера ровно ничего. Даже были ли они волшебниками. Поэтому трудно сказать, почему он стал таким, каким стал. Хвостом то бишь (не знаю, как там по-англицки, но перевод очень подходящий!). Если Люпин – уютная тёплая звёздочка – искал тени, то Питер – бесплодная блуждающая планета – жаждал света. И чем ярче, тем лучше. Ибо своего не имел и мог сиять только отражённым. Ну и погреться, конечно, в чужих лучах. Собственно, само по себе это ни хорошо, ни плохо. Есть звёзды, есть планеты – иначе не было бы жизни. Вот только Питегрю – планета (повторюсь) бесплодная. И блуждающая. Всегда готовая притянуться к той звезде, что помассивнее. И зря Сириус обвинял былого приятеля в предательстве. Не был он предателем. Он и слова-то такого не знал. Так же, как и слова «верность». Раб по натуре, он полуинстинктивно выбирал того хозяина, от которого в данный момент можно было получить больше выгод. Это ведь в Школе Джеймс и Сириус были звёздами. Теперь они – одни из многих, да ещё вынужденные скрываться. И ещё: Джеймс для Питера был слишком добрым Хозяином. Есть такая категория людей – любят, чтобы о них вытирали ноги. Желательно, грязные. Если при этом пнут пару раз – совсем хорошо. Вежливость (в отношении себя – особенно) такие типы воспринимают только как слабость. И если Джимми-подросток мог с юной прямотой заявить: «Ну, Пит, ты и идиот!» или дать приятелю по шее в качестве дружеского урока, то для Джеймса-юноши это уже неприемлемо. А зачем Питеру слабый Хозяин? Тем более что можно перейти к другому – сильному. Питегрю – планетка бесплодная, спектральный класс звезды ему пофиг.
Итак: что в 11 лет, что в тридцать Питер Питегрю – крысус вульгариус, т.е. тварь живучая, хитрая, прагматичная, трудновыводимая и опасная. Да к тому же умеющая притвориться милым домашним любимцем.

Бродяга, он же Шлярик, он же Нюхалз, он же Чёрный Пёс – в общем, Сириус Блэк.

Единственный из Мародёров, о чьей семье мы узнаём (правда, только в 5-й книге) довольно много:
а) Семья Блэков знатная, богатая и оч-ч-ч-чень чистокровная.
б) Большая часть семьи кичится этими обстоятельствами и презирает маглорождённых и полукровок. Не говоря уже о собственно маглах.
в) Двое из ближайших родственников Сириуса – ПС (младший брат и кузина Беллатрикс). Брат, правда, одумался и попытался «завязать» - за что и поплатился (в год рождения ГП). Ещё одна кузина – Нарцисса сама, может, и не ПС (не сказано), но её муж – однозначно.
г) В семье не без уродов – кроме сбежавшего в 16 лет из дома Сириуса есть третья его кузина Андромеда, вышедшая замуж за магла Тонкса (и наградившая свою дочь нелепым именем Нимфадора – уж лучше бы в духе семейных традиций из астрономии что-нибудь…). Был так же некий дядя Альфард, оставивший беглому племяннику наследство. Добрейшей матушкой Сириуса оба выжжены с гобелена-родословной.
д) Мать Сириуса умерла «десять лет назад», т.е. когда ГП было около 5 лет. Была она в это время дамой, вежливо выражаясь, весьма пожилой, крайне высокомерной и очень неприятного вида (интересно, а в кого Сириус такой красавчик? В отца? Или маман к старости подурнела?). Старшего сына она терпеть не могла (со взаимностью), считала «предателем рода» и тоже выжгла с родословного древа. Младшего, кстати, оставила – следовательно, его образ действий одобряла, хотя сама ПС не была (насколько известно Сириусу).
е) Отец Сириуса умер раньше жены (дом стоял пустой после смерти миссис Блэк). По косвенным данным он был изрядным параноиком (прятал свой дом, как только мог) и находился под каблуком у жены. Видимо, разделял её убеждения.
ж) Сириус – последний из Блэков (вышедшие замуж кузины не в счёт) и, как таковой, получил после смерти матери наследство: родовой дом (с малоприятной начинкой вроде неснимаемого портрета маман), родового «домовика» (старого маразматика, полностью разделяющего взгляды прежней хозяйки) и, видимо, N-ную сумму денег. Интересно, маман не могла лишить Сириуса наследства? Вряд ли просто забыла вычеркнуть из завещания…
з) Получение наследства в магическом мире не связано с бюрократическими процедурами – к счастью Сириуса, на момент смерти матери сидевшего в Азкабане пожизненно. То есть это тюремщики думали, что пожизненно…
и) Кузина Беллатрикс Лестрейндж – осуждённая ПС, Сириуса люто ненавидит. Нарцисса Малфой (ПС под вопросом) тоже вряд ли питает к нему нежные чувства. Зато дочь «мятежной» Андромеды – его добрая подруга. А ещё аврор и член ОФ. Дружная такая семейка…
к) Все Блэки (кроме Сириуса, зато включая его родного брата) учились в Слизерине.
А вот теперь вопрос: как мальчик из такой семьи попал в Гриффиндор? Очень похоже, что уже к 11 годам Сириус был «позором семьи» и добрая мамочка не скрывала от него своего мнения на этот счёт. Чем же мог столь провиниться 10-летний мальчик? Играл с соседскими детьми? Отказался в сто сорок седьмой раз выслушивать историю рода начиная с Мерлина лично? Принял приглашение на свадьбу кузины Андромеды? Как бы то ни было, но его попадание на «чужой» факультет можно объяснить только горячей и искренней ненавистью ко всему «блэковскому». Попасть-то попал, а вот как его там встретили? Как никак он был в определённой степени «чужим среди своих». И надо было как-то вживаться.
Самым простым, конечно, было давить на жалость. Типа: «Родственники достали, мама не любит, папа розгами сечёт, младший братец гадит на каждом шагу при полном попустительстве родителей… Скорее всего, всё так и было, вот только Сириус – мальчик гордый и волевой, жаловаться – не его стиль. У него всегда всё хорошо! Любая неприятность успешно прячется за светской небрежностью и лёгким высокомерием (ну что-то из родного дома он вынес, нет?). Сириус, как и Джеймс, ищет любви. Но он-то ищет не привычного, а неизведанного. Он вообще плохо представляет себе, что это такое – быть любимым. Или всё же представляет? Может быть, его и любили – лет в пять, пока он был просто прелестным малышом, а вопросы типа: «Почему мы считаемся лучше других?» можно было считать милой детской глупостью. Любили, наверное. Как умели. А потом прелестный малыш стал упрямым подростком. Со своим мнением. Не таким, как нужно. Совсем, совсем не таким! И его разлюбили. Это больно, но ещё больнее другое: ему самому стало некого любить! Те, кто рядом, сами оттолкнули его и к тому же он рано – ох как рано! – понял, что эти люди любви просто не достойны. Продолжать их любить значит унизиться в собственных глазах. Но и жить без любви он не может! Сам того не сознавая, Сириус ищет человека, которого он мог бы любить не горбясь. Человека, достойного любви. Человека, ради которого хотелось бы горы свернуть и назад поставить, но уже вверх ногами. А кто ищет - тот найдёт.
Итак, Сириус в 11 лет: очень красивый (и чем дальше, тем краше – ужас!), очень способный и очень несчастный. Причём последнее обстоятельство он очень успешно скрывает. Любовь, дружба – да, жалость – ни за что! Правда, и других жалеть он не склонен. Помочь – другое дело, это охотно и с радостью. Посочувствовать (если есть чему) – да, конечно. Но жалеть?! Ищущий жалости достоин лишь презрения!

Явление второе: Мародёры начинаются.

Итак, карты сданы. Как же разложится пасьянс?
Сириус и Джеймс. Эти двое просто не могли не сойтись. Они были равны: оба чистокровные волшебники, оба умны и талантливы, один элегантен и красив, другой симпатичен и обаятелен… Один стремится полюбить достойного, другой жаждет признания – от достойного. И оба готовы расплатиться самой ценной валютой: теплом души, верностью, самоотверженностью. Ну и ещё там чем придётся – от пирожка с повидлом и до жизни включительно. В общем, эти двое сошлись столь же легко и естественно, как сплетаются в «замок» правая рука с левой. И столь же прочно. Сириус, нашедший, наконец, ради кого сворачивать горы делает это радостно и изобретательно, выбирая именно те, которые мешают Джеймсу. А Джеймс, осознавший постепенно как жестоко и несправедливо обидели его друга (нет, Сириус не ищет жалости даже от Джеймса. Но от него-то уже не скроешься в образ благополучного до скуки аристократа!) просто приходит в ужас. Ненависть родной матери – как это вообще возможно?! И кидается восстанавливать попранную справедливость единственно доступным путём – стараясь при всяком удобном случае доставить приятелю удовольствие. А если учесть, что самое большое удовольствие для Сириуса – сделать что-то приятное Джеймсу… Какая удача, что они не влюбились в одну и ту же девушку! Для неё – бедняжка успела бы состариться пока эта парочка выясняла, кто из них имеет большее право пожертвовать собой ради счастья друга. Но, что называется, бог миловал. Так что приятели весело и беззаботно развлекают себя и друг друга всевозможными проделками разной степени безобидности («Да не хотели мы его с лестницы спускать! Всего-то - ужа в карман сунули. Кто ж знал, что слизеринец змей боится… Ну, подкрасили ужика под гадюку… Ну, заполз он потом в спальню к девчонкам… Не мы же его туда загоняли!»). В перерывах даже учиться успевают. И даже весьма недурно учится, благо способности (как уже говорилось) позволяют. Такая вот идиллия.
Трудно сказать, кто из «двойной звезды» первым обратил внимание на поведение одного из одноклассников по имени Ремус. Он всегда один, всегда чуть в стороне от всех компаний, хотя никаких видимых причин для этого вроде бы нет: мальчик из магической семьи, на уроках – среди первых, да и внешне достаточно привлекателен – короче, стесняться и избегать общества «себе подобных» казалось бы, не из-за чего. И если для Джеймса такое положение дел просто кажется неправильным (человек не должен быть одинок!), то Сириус не мог не почувствовать за явно намеренной изоляцией некоего неблагополучия – он ведь и сам (хотя и другими методами) «держит дистанцию» не подпуская посторонних к собственным проблемам.
В обстановке полного консенсуса Джеймс (готовый дружить со всем миром) и Сириус (инстинктивно стремящийся защитить достойного, хотя и не понятно пока от чего) предлагают Ремусу свою дружбу. И, разумеется, получают согласие – Люпин не способен навязываться, но ещё менее способен оттолкнуть протянутую руку. Однако посвящать друзей в свою тайну он не намерен: во-первых, тайна отчасти чужая (ведь Директор взял его в Школу под свою ответственность), а во-вторых он совершенно не представляет, чем ребята могут помочь и не собирается «грузить» их собственными неразрешимыми проблемами. Не знаю, как уж там он объяснял им свои ежемесячные отлучки… Как бы то ни было, но парни слишком искренни сами, чтобы увидеть в скрытности приятеля недоверие. Раз не говорит в чём дело – значит, тому есть причины. Может быть, он слово дал? Однако с другой стороны – просто смириться с существованием рядом Тайны? Вывод – узнать всё самим. Что они блестяще и проделывают. Во всяком случае, узнают достаточно много, чтобы Рему уже не было смысла скрывать остальное. Но если тот ждал реакции типа: «Мы, конечно, никому не скажем, но ты уж извини, сам понимаешь – оборотень есть оборотень…», то был приятно разочарован. Ибо первая реакция была, скорее всего: «Вау, оборотень! Настоящий?!!! Вот здорово!», а вторая (когда дошло): «Бедный, как ты это всё терпишь? Надо что-то придумать…» И берутся придумывать.
Видимо, к этому моменту их было уже четверо. Помнится, вспоминая о Питере мадам Розмерта говорит, что он «всюду таскался за Поттером и Блэком». Заметьте, Люпин не поминается. Видимо, его способ «прятаться в тени звёзд» оказался успешным. Вроде бы все знают, что Мародёров четверо, но вспоминается «сладкая парочка» Поттер-Блэк и Питегрю на периферии.
Если Люпина однозначно «пригласили дружить», то Питер (столь же однозначно) навязался сам. Скорее всего, он именно что «таскался» поблизости от компании: подлизывался, восхищался, оказывал мелкие услуги – пока не стал восприниматься как некая привычная деталь обстановки. При этом отношение к Питеру у троицы разное: Джеймс принимает его восторги за чистую монету (а он вообще всё принимает за чистую монету, так как сам совершенно не способен на фальшь), Люпин искренне сочувствует как слабому, а Сириус по той же причине слегка презирает, но готов терпеть рядом в качестве «свиты» своего драгоценного Джимми.
Кстати, Сириус со своим фамильным высокомерием по отношению к «недостойным» (хотя критерий для выбора таковых у него резко «нефамильный») мог бы стать для Питегрю гораздо лучшим Хозяином, чем Джеймс – если бы в принципе был способен на подобную роль. Но Чёрный Пёс из той редкой породы, для которой роль раба и хозяина одинаково неприемлема. Будучи существом стайным, он готов подчиняться Вожаку – но лишь пока тот достоин быть вожаком. Станет недостоин – подчиняться не будет, но и «чужой» стае не отдаст никогда. Скорее сам загрызёт. И Питегрю он не столько презирает (не за слабость как таковую, а за готовность её демонстрировать), сколько относится с некоторым пренебрежением как к младшему в «стайной иерархии». И опять-таки только потому, что Питегрю сам, всем своим поведением, ставит себя именно в подчинённое положение. Но, как бы то ни было, это зверь своей стаи и, соответственно, заслуживает как верности (включая помощь и защиту), так и доверия (ой, зря!!!). Сам Сириус (как старший по иерархии) может относиться к Питеру свысока, но никому из «чужих» этого не позволит и защищать при необходимости будет точно так же, как Джеймса или Ремуса, т.е. «до крови и до смерти». И убеждён, что Питер поступит так же. Самого же Питегрю отношение Сириуса и Люпина вообще не слишком волнует (лишь бы не гнали) – ему важно расположение Хозяина, какового он и добивается всеми доступными ему методами.
Итак, пасьянс сложился. Причём со стороны он выглядит несколько иначе, чем изнутри. «Чужие» (как преподаватели, так и студенты) видят яркий тандем Поттер-Блэк, Питегрю в качестве прихлебателя и существующего рядом, но несколько отдельно Люпина в качестве не слишком громкого голоса совести. Истинная же структура «стаи» такова: Джеймс – Вожак, Сириус и Ремус - имеют равный статус, но несколько разные функции (один – пылкий, азартный – сердце, второй – спокойный, рассудительный – разум) и Питер – «младшенький». Если сравнивать Мародёров с автомобилем получится примерно следующее: Руль (или Водитель), Мотор, Тормоз и Сидение. В общем, компания вполне гармоничная и способная на многое. Даже хорошее.

Явление третье: те же и Снейп.

Явление, надо сказать, довольно странное. При всей традиционности противостояния Гриффиндор-Слизерин на роль Главного Врага Северус Снейп явно не тянет. Зря авторы «Большой игры Дамблдора» проводили параллели «Джеймс-Северус» и «Гарри-Драко». Драко Малфой – это далеко не Северус Снейп. Или, вернее, Северус – далеко не Драко. Драко, как ни крути, звезда – если не всего факультета, то в своей возрастной группе – точно. А главное – он ощущает себя звездой. И действует соответственно: пытается затянуть «в свою орбиту» известного в магическом мире мальчика, а когда не выходит – дико обижается. К тому же в Гарри, которого не удалось сделать другом, он видит соперника в борьбе за роль «первого в деревне» - и воюет с ним именно как с соперником.
В паре Джеймс-Северус всё не так. Хотя бы потому, что изначально ни один из них не звезда. Правда, Джеймс станет звездой – но позже. А уж из Снейпа звезда – как из слона балерина. И отнюдь не потому, что он бездарен – напротив, мальчик весьма талантлив, а где не хватает способностей – восполняет усидчивостью. Но при этом он человек предельно непубличный и едва ли не целиком состоящий из комплексов.
О семье Снейпов мы знаем очень мало, но кое-что знаем. Во-первых, она смешанная: жена – волшебница, муж – магл. Во-вторых, сын настолько ненавидит отца-магла, что даже умудряется попасть в «чистокровный» Слизерин. Интересно, кстати, а однокашники знали о его «полукровии»? Ведь если Блэк в Гриффиндоре – явление неординарное, но, скорее, приятное (теперь и представители этой знаменитой фамилии есть в нашей коллекции!), то полукровка в Слизерине… Не завидую!
Трудно сказать, как относился Северус к матери. С одной стороны он взял её фамилию для своего «псевдонима». Но с другой стороны это может быть уважением скорее к её роду, чем к ней самой. Очень похоже, что Эйлин Принц, как позже Андромеда Блэк – позор семьи, только вот взгляды наследников на поступок матери разные.
Повторюсь: в книгах ДТ слишком мало материала для точного анализа отношений в семье Снейпов. Может быть, маленький Севви просто ревновал мать к отцу, которому влюблённая женщина отдавала все свои душевные силы, слишком мало оставляя на долю сына? Или, наоборот, она раскаялась в собственном порыве (повлёкшем, помимо прочего,
+разрыв с семьёй) и возненавидела «ошибку молодости» - а заодно и плод этой ошибки. Или… вариантов масса, но факт остаётся фактом: к одиннадцати годам Снейп-младший явно недобрал любви и семейного счастья. А если ещё и «любимые» однофакультетники добавили… как тут не стать мрачным и нелюдимым? Добавьте сюда далеко не самую выигрышную внешность и положение получится почти катастрофическое.
Итак, Северус Снейп, по крайней мере, в начале учёбы явно одинок – он далеко не из тех, кто способен предлагать другим свою дружбу. Но и ему вряд ли кто предложил – даже если в Слизерине и не знали о его «позоре» (в лице отца-магла), мрачный, замкнутый, некрасивый мальчик вряд ли располагал к общению, а дружить «из сочувствия» в Слизерине не принято. Зато это принято в Гриффиндоре, в частности у «звёздной пары» Поттер-Блэк. То, что мальчик с «вражьего» факультета их бы не остановило – ведь «свои» парня явно отвергают. Правда, в пресловутой седьмой книге ДТ вводит сцену (довольно надуманную на мой взгляд) драки Джеймса с Северусом ещё в поезде. Даже если и так – ну и что? Для Джимми добрая драка – не повод даже для знакомства, не то, что для вражды. Не удивлюсь, если и с лучшим другом Сириусом (вот имечко! Нет, красивое, конечно… только не сокращается) он начал с взаимной демонстрации боевых искусств системы «двор-ки-до-и-после». Так что остаюсь при своём мнении: Снейпу, как и Люпину, была предложена дружба. Вот только Снейп – не Люпин. Он просто не в курсе, что на свете существуют такие вещи, как бескорыстное дружелюбие и искреннее сочувствие. Второе он мог принять в лучшем случае за жалость, а в худшем – за издевательство, а первое (особенно демонстрируемое «врагами»-гриффиндорцами) – не иначе как за коварный умысел. Жалости он (болезненно-гордый) не потерпит, а уж остальное… Короче, предложение дружбы было отвергнуто и, скорее всего, в достаточно грубой форме.
Если бы дело касалось только Блэка, он бы посмотрел этак сверху вниз (вне зависимости от реального соотношения роста) с фамильным аристократическим пренебрежением и обронил что-то вроде: «Была бы честь…/предложена/». Но Джеймс… Он, как мы помним, брони не нарастил. И отказ воспринимает…ну, сначала с недоумением, наверное. Даже пытается объясниться. Но, как мы тоже помним, чем-чем, а тактом и умением разбираться в нюансах чужого поведения Джеймс Поттер отродясь не отличался. Так же как и Снейп – умением менять мнение и желанием кого-то понимать. Так что «выяснение отношений» хорошо если просто дракой кончилось.
Результат: Снейп уверен, что «эти гриффиндорские задавалы» пытались его то ли оскорбить, то ли подстроить какую-то пакость. Поттер обижен до слёз – ему впервые в жизни плюнули в душу. Блэк оскорблён не столько за себя (не больно-то и хотелось!), сколько за друга – ведь он-то знает, что Джеймс хотел как лучше. Люпин (как наиболее чуткий) возможно и почувствовал подоплёку произошедшего, но принять подобное поведение не может, да и за друзей обидно… В общем, обижены все, а 11 лет – это не тот возраст, когда обиды принято прощать.
Всё могло бы быть и не так фатально, но появилось ещё одно привходящее обстоятельство. Очень скоро для Джеймса Поттера только две вещи стали истинно Непростительными (куда там «Круциатусу»!): это если кто-то плохо относился к некой Лили Эванс и если она к кому-то относилась хорошо. В случае Снейпа (о, ужас!) имели место обе: добрая девочка жалела и защищала его, а он не стеснялся в выражениях насчёт «грязнокровок» - что было, несомненно, для Лили оскорбительно, даже если до определённого момента лично к ней и не применялось. А значит, прощения ему не было и быть не могло!
Вернусь на минуточку (предпоследний раз) к пресловутой седьмой книге. Я готова даже согласиться, что Лили с детства была большой и светлой любовью Снейпа. Но вот во что ни за что не поверю – это в то, что Джеймс хотя бы подозревал об этом. Во-первых, Снейп в его представлении (и не только в его) крайне далёк от образа «прекрасного принца», достойного хотя бы одного взгляда юной прелестницы. А во-вторых, с соперником он вёл бы себя совсем иначе. Например, в пресловутой «сцене у озера». Если принять, что Джеймс воспринимает Северуса как конкурента в любви, то он (Джеймс) выглядит в этой сцене не юным идиотом (каковым, несомненно, являлся, как и большинство парней в его возрасте), а законченным негодяем. А вот оснований считать Джеймса негодяем нет никаких, так что выводы делайте сами, а я свои уже сделала.
Впрочем, как бы не относились к Северусу Мародёры, он сам отнюдь не был невинной жертвой, каковой ему, похоже, хочется себя представлять. Во-первых, он отнюдь не меньше Джеймса или Сириуса способен был запустить во врага чем-нибудь этаким («…на первом курсе он знал больше заклинаний, чем добрая половина семикурсников…» - Сириус, четвёртая книга). И, скорее всего, ничуть не реже пользовался этой возможностью. Разве что реакция у него похуже. А во-вторых, его ненависть к ним куда как острее, чем их собственная. И основным объектом (как мне представляется) был не столько Джеймс, сколько Сириус. Что Джеймс? Ну, выпендривается… Ну, популярен в школе… Досадно, конечно, и завидно, но не более. Как соперника (если принять версию ДТ о любви Снейпа к Лили) он Джеймса до определённого момента не воспринимает – девочка его явно отфутболивает, да и сам Снейп не понимает, что в нём можно найти хорошего (заметим, что в этом они с Джимми полностью взаимны). Но вот Сириус! Этот мальчишка имел всё, чего Снейп так страстно и безнадёжно желал: знатную, влиятельную, чистокровную семью (богатую, кстати) – и посмел предать всё это. А будучи отлучённым - имеет наглость не страдать, не чувствовать себя изгоем, а смотреть на всех свысока и наслаждаться жизнью. Этого Снейп не мог ни понять, ни, тем более, простить.
Так что вражда вполне обоюдна. Но существует один нюанс, совершенно не уловленный Гарри в воспоминаниях Снейпа (он, кстати, вообще многого не уловил в этой сцене. Но об этом позже). Дело в том, что для Мародёров это противостояние действительно в значительной степени развлечение. И вовсе не потому, что их больше. Да и неизвестно, больше ли. Это в «Сцене у озера» Снейп оказывается один, а вообще-то «…был в шайке слизеринцев, которые почти все потом стали Пожирателями смерти…» (Сириус, четвёртая книга). А в упомянутой сцене, если внимательно присмотреться (приходится, т.к. другого материала для анализа очень мало), мы увидим, что из четвёрки в ней активно участвуют только двое, да и то по очереди, ни разу не нападая одновременно. Нет, дело не в соотношении сил. Просто они пока что в принципе не способны на настоящую непримиримую вражду. Со Снейпом же – это так, Игра. Вроде бесконечного квиддичного матча. А вот для Снейпа никакая это не игра, а самая настоящая война, где все средства хороши и примирения быть не может.

Явление четвёртое: экзамен по ЗОТИ.

А вот теперь попробуем «поэпизодно» разобраться в уже неоднократно упомянутой сцене, подсмотренной Гарри в «Омуте памяти».
Для начала: я никак не могу понять, откуда в памяти Снейпа эпизоды, которые он никак не мог помнить, даже подсознательно. Например, шуточка Люпина про признаки оборотня – она ведь явно не предназначена для посторонних (и особенно столь недоброжелательных) ушей! Ладно, предположим, что магический «Омут» реконструирует не только то, что видел и слышал «владелец» памяти, но и всё окружающее.
Начнём с экзамена.
Поттер и Блэк быстро справляются с заданием. Ничего удивительного: предмет из числа любимых, память хорошая, да и вообще они всё привыкли делать быстро и решительно. Проверять написанное? Вот ещё! Во-первых, они в себе уверены, во-вторых, не так уж обеспокоены оценкой: низкую не поставят, а максимум…да Мерлин с ним, не будет и не надо! Впрочем, Джеймс всё же наскоро просматривает написанное – на предмет случайных «ляпов». Люпин тоже легко справился с заданием, но не упускает случая себя проверить: он более тщателен и, кроме того, считает себя обязанным учится «на полную» раз уж Директор на свой страх и риск взял его в Школу. Снейп низко склоняется над листом: вряд ли у него плохое зрение (очков он и много лет спустя не носит), скорее это неистребимая привычка закрыться, спрятать даже то, на что никто, собственно, не посягает. Ну а Хвост – он и есть Хвост, что взять с вечного троечника?
Выйдя из класса, ребята ведут себя аналогично. Поттер-Блэк тут же «отключаются» от учёбы – экзамен позади, от них уже ничего не зависит, так что прошедшее испытание – не более, чем повод похохмить, а следующее – далеко-о-о-о. Не то, чтобы мальчики были так уж непредусмотрительны – просто они уверены в себе, да и в Судьбе тоже. До сих пор она была к ним исключительно благосклонна, вот и вопросы на ЗОТИ подкинула «лучше не надо». Люпин тоже не склонен возвращаться к прошедшему, но не прочь лишний раз повторить следующий предмет – он ведь обязан сдать хорошо. Питер знает, что сдал плохо, но, в общем, не слишком переживает: на «Превосходно» он отродясь не рассчитывал, а ниже земли не упадёшь, так что он тоже быстро выбрасывает всё это их головы. Вечно неуверенный в себе Снейп вроде бы и знает, что написал всё правильно, но никак не может прекратить проверять и перепроверять, хотя особого смысла в этом уже нет – исправить всё равно не удастся.
Здесь стоит обратить внимание на диалог о «пяти признаках оборотня». И, раз уж к слову пришлось, вообще обсудить эту тему.

Вставка: Главная Проделка Мародёров.

Вернёмся на несколько лет назад. Когда мальчики узнали тайну Люпина? Скорее всего, уже на первом курсе. Скорее всего, они сначала попытались выяснить: нельзя ли это вылечить? Нет, им самим это не нужно – ведь так круто дружить с настоящим оборотнем! Но Рема жаль, он-то, бедняга, страдает. Значит вперёд, в библиотеку! Вряд ли они так вот сходу приняли тот факт, что это не лечится. Родители Рема всё уже перепробовали? Что, правда ВСЁ? Правда, не лечится? Жа-а-а-аль… Ну ладно, придумаем что-нибудь другое!
Возможно, талантливые мальчики и придумали бы что-то вроде Волчелычного (или как оно там называется) зелья, только вот их мозги работали совсем в другом направлении. Они стремились не окружающих от оборотня обезопасить («Кто опасен? Рем? Да он мухи не обидит!»), а другу жизнь облегчить. Ну и придумали выход, надо сказать, неординарный. Хотя в логике им не откажешь: а) друг не такой, как все в) сделать его таким – невозможно с) он одинок и страдает. Вывод: самим сделаться такими, как он.
Вполне возможно, что первая идея была проста: «А давай ты нас укусишь и мы тоже станем оборотнями!». Мысль, конечно, дурацкая (что Ремус им популярно и растолковывает), но, что называется, в нужном направлении. Так что логическое продолжение: если не оборотни, то анимаги. Что? Тоже опасно? Брось, Рем, не будь занудой! Бладжеров бояться – в квиддич не играть! И вообще. Ещё неизвестно, что получится.
Получилось. И к пятому курсу полнолуния для Люпина из самых ненавистных дней стали «самыми замечательными». Вот только совесть тихонько нудит в ухо: ты подвергаешь опасности людей, разгуливая рядом… твои друзья рисковали жизнью, если бы превращение не удалось…они крупно влипнут, стоит кому-то узнать о ваших проделках… Кстати, влипли бы они и впрямь крупно – тут не только исключением из Школы пахло (вспомните, в 5-й книге незарегистрированный анимаг Рита Скиттер готова почти на всё, лишь бы избежать разоблачения). Вот только из всей компании это беспокоит, похоже, одного Люпина. Зато его – беспокоит. Возвращаясь к «Сцене в Омуте» заметим, что Ремус охотно поддерживает шуточку о «признаках оборотня» («…признак третий – его зовут Ремус Люпин…»), но стоит Джеймсу упомянуть об их коллективном участии («…раз в месяц гуляешь с оборотнем всю ночь напролёт…»), как он не просто попросил – взмолился: «Говори тише!».
Исходя из этого наполняется смыслом одна вроде бы проходная реплика. «Скучно, - сказал Сириус, - Когда, наконец, будет полнолуние?». Гарри «услышал» только одно: его папа напал на Снейпа потому лишь, что друг пожаловался на скуку. Но если подумать: почему это Сириусу вдруг скучно? Ладно, учебник читать он не хочет («…я всю эту чепуху наизусть знаю…»), но есть ведь и беллетристика, есть друзья и приятели в большом количестве, есть незаурядная фантазия… есть девушки, наконец! Парню 16 лет, он красив, элегантен и весьма популярен – наверняка девчонки вокруг крутятся, особенно если учесть, что потенциальный соперник (Джеймс) практически самоустранился, усердно демонстрируя «одну, но пламенную страсть» к Лили Эванс. А уж если Сириусу так приспичило погулять в облике Пса – ну так он-то к лунному циклу никак не привязан! Так что вслух мечтая о полнолунии он, собственно, имеет в виду следующее: «Рем, ты обратил внимание, эти прогулки важны для нас, во всяком случае я по ним скучаю, это мы так развлекаемся, а не тебя, комплексанта чёртова, ублажаем!». И готова поспорить, что подобные реплики друзья бросали при каждом удобном случае – чрезмерная (на их взгляд) озабоченность и благодарность Люпина их явно тяготила и они старались, как могли, «перевести стрелки».
Раз уж мы заговорили об оборотнях, стоит рассмотреть ещё одну сцену – назовём её «Визжащая хижина-1». Я имею в виду тот случай, когда юный Снейп якобы едва не угодил в зубы к Люпину-оборотню. Разберём его по пунктам:
1. Действительно ли Снейп случайно увидел, как Люпина вели в хижину? Вряд ли. Как бы Ремус не шифровался – за несколько лет его вполне регулярные отлучки должны были заинтересовать окружающих. Во всяком случае того, кто спит и видит как бы «уесть» Мародёров. И, скорее всего, шпионит за ними.
2. Действительно ли Снейп не знал, куда лезет? В чём-в чём, а в глупости его ещё никто не обвинял. Сложить два и два он вполне способен. Да и осторожностью бог не обделил. Так что уж если такой человек направляется в весьма неординарное место, да ещё используя при этом информацию, полученную от «врага №1/б» - он должен хотя бы приблизительно представлять, что именно его там может ожидать. Или кто.
3. Существовала ли реальная опасность для Снейпа? Вопрос спорный. Во-первых, он хотя бы приблизительно знал, что его ждёт (но, похоже, здорово переоценил свои силы). Во-вторых, дверь в комнату была открыта (ведь Снейп увидел-таки оборотня), т.е. он имел полную возможность слинять раньше, чем окажется с противником «нос к носу». В-третьих, сам Сириус, скорее всего, присутствовал в комнате (естественно, в облике Пса) и предполагал «в случае чего» немедленно вмешаться. Неизвестно, правда, не переоценивал ли он свою способность контролировать оборотня. И уж точно недооценивал его (оборотня) опасность. Нет, умом-то он всё понимал, но осознать, что душевный друг Рем, самый мягкий и совестливый из четвёрки с которым они каждое полнолуние так весело играют «в зоопарк» действительно может убить человека… Да и сам Люпин явно основательно расслабился за время их анимагических развлечений, не то бы ни за что не согласился на авантюру.
4. Зачем Сириус всё это придумал? Вряд ли он при всей своей безалаберности мог рискнуть – ладно жизнью врага, но тайной друга! – просто ради сомнительной шуточки. Скорее всего он понял, что тайна эта Снейпу практически уже известна и придумал способ обеспечить его молчание. А сделать это можно было только одним способом: заставить Северуса настолько «бледно выглядеть», чтобы его тошнило от одного слова «оборотень», а уж болтать на эту тему не возникло бы желания даже во сне.
5. Чем всё кончилось? Похоже, рассказывая детям эту историю Люпин решил пощадить остатки авторитета преподавателя Зелий и слегка подкорректировал финал. Ибо он утверждает, что это Дамблдор попросил Снейпа молчать. А по-моему Директор этой истории так и не узнал. Если бы узнал – все огребли бы по-полной, не исключая и Снейпа - чтобы не совался куда не надо. А уж Люпин, обманувший директорское доверие – в первую голову. И даже решив (из каких-то высших соображений) спустить дело на тормозах он уж точно не позволил бы мародёристой троице оставаться незарегистрированными анимагами. Хотя бы потому, что это уголовно наказуемое деяние. И с другой стороны: с чего бы это Снейпу выполнять просьбу о молчании? Чисто из уважения? Ой, вряд ли! Думать так – значит переносить «взрослые» отношения Снейпа и АД на гораздо более раннее время. Причём безо всяких на то оснований. А никаких мер давления на Снейпа у АД на данный момент нет. Самому Северусу особые санкции не грозят (ну, сунулся в воду не зная броду – большое дело!), а вот его «лучшим врагам» - ещё какие. Да и Директору, кстати, тоже.
Нет, всё было не так. Скорее всего, увидев оборотня Снейп (вспомним, 16- или 17-летний юноша, не более того) повёл себя не слишком, мягко говоря, героически. Возможно, Джеймсу пришлось и вправду вытаскивать его из Хижины. Причём в человеческом облике, т.к. «оленья» форма для этого абсолютно не годится. То есть да, рискуя жизнью. Ещё один момент, которого Снейп ему простить не сможет. Ибо рискуя собой спасать врага есть верный способ сделать его либо преданным другом, либо совсем уж непримиримым врагом. Такое не прощается!
Но как бы там ни было, Снейп самолюбив до болезненности. Так что Мародёры добиваются чего хотели: «Ляпнешь хоть слово о Люпине – в Школе узнают подробности вашей встречи. С комментариями». На какие комментарии способны острые на язык Поттер и Блэк ему объяснять не надо. Но и они после этой истории должны бы поутихнуть: во-первых всё же поняли, что перегнули палку и испытывают некое чувство вины, а во-вторых опасно доводить до ручки человека, знающего твою тайну – может и плюнуть на последствия. Впрочем, могли утешиться извечным: «Так ему и надо!» и продолжить в прежнем духе. Тем более, что сам Снейп – далеко не бессловесная жертва, а у него-то для прекращения вражды никакого стимула нет, скорее наоборот. Так что «перемирие» вполне могло ограничиться темой «оборотни и охота на них», а в остальном всё шло как раньше.

Явление пятое: у озера. И снова Снейп.

Вернёмся в Омут памяти. Мы остановились на беседе об оборотнях. Дальше вся компания обосновывается под деревом неподалёку от стайки девушек (или девочек, если угодно. 15-16 лет, можно и так и так). Джеймс начинает играть со снитчем. Чистый выпендрёж, конечно, но и, согласитесь, неплохая тренировка. Гарри, наблюдая это действо, не может понять, почему отец не остановит неумеренные восторги Питегрю. А вот Сириус отлично понимает: громкие возгласы Хвоста нужны Джеймсу для публичности. И его реплика: «Перестань…» означает, собственно (вне зависимости от того, что реально сказано): «Кончай выпендрёж, все, кто надо уже заметили». Так что Джеймс (в данном конкретном случае) слушается не столько из любви к другу, сколько из доверия к его мнению.
А дальше появляется Снейп.
За прошедшие с начала учёбы пять лет между ним и Мародёрами много чего было. На личную и межфакультетскую вражду наложилась вражда политическая. Ведь во «взрослом» мире идёт война и дети постепенно встают на ту или иную сторону. В некоторых «фанфиках» предполагается, что Мародёры своими приставаниями чуть ли не толкнули Снейпа на сторону Тьмы. Ой, вряд ли! Он с самого начала – «борец за чистокровность», которому собственное «сомнительное» происхождение только добавляет рвения. Так что не случись под рукой Мародёров – нашёл бы других «маглофилов» для цапанья. Может быть, несколько побезопаснее. А может быть и нет. Он, как показала та же история с оборотнем, склонен скорее переоценивать свои силы. И далеко не трус.
Но Мародёры под рукой случились. И если они Снейпа не любят, то он их ненавидит – со всеми вытекающими. Его бесит весь их вид и поведение в любой произвольно взятый момент времени. Вот, например, Сириус стоит «…с надменным и скучающим видом, что очень ему шло…». Изображает, подлец, истинного аристократа! Это он-то, позор семьи, якшающийся с кем попало! Предатель чистоты крови! Джеймс – ну, об этом выпендрёжнике и говорить противно, звезда квиддича, метлу ему в задницу! И даже Люпин, который всего лишь «…вынул книгу и углубился в чтение…» - этот жалкий оборотень, которому самое место в Запретном лесу, хочет быть отличником! Ну ладно, оборотень – тема запретная, Питегрю не стоит даже ненависти, но эти двое!
Посмотрим теперь, как разворачиваются события.
Натешив свои комплексы, т.е. в восьмой раз убедившись, что всё написал правильно, Снейп наконец-то прячет черновики в сумку и куда-то направляется. При этом Джеймс и Сириус встают. Т.е. даже если он их раньше не видел, то теперь имеет полную возможность изменить направление и избежать конфликта. Ну не побегут же они за ним! Это выглядело бы крайне глупо. Однако Снейп не сворачивает, впрочем очень похоже, что от него этого никто и не ждал.
- Как дела, Нюниус? – громко спросил Джеймс.
Вопрос, заданный в такой форме, предполагает любой ответ – от вежливого: «Спасибо, отлично», до грубого: «А тебе что за дело?», включая ехидное: «Тебя что, старостой наконец назначили, что чужими делами интересуешься?». Однако Снейп игнорирует все эти возможности, а сразу выхватывает палочку. Гарри, привыкший к роли преследуемого, видит в этом едва ли не жест отчаяния, но мы вправе посмотреть более объективно и увидеть скорее готовность воспользоваться поводом (вспомним сцену в третьей книге: «…Дай мне только повод!»). Здесь повод дают. А вот воспользоваться им – нет. Квиддичист-чемпион явно обладает более быстрой реакцией и Снейп оказывается без палочки. Подобрать её мешает новое заклятие – уже от Сириуса. Заметим: друзей двое (что, конечно, нехорошо – двое на одного), но нападают они строго по одному и ни разу одновременно. Собственно, участие Блэка ограничивается парой заклинаний да парой насмешек. Вряд ли Джеймс не мог сам обездвижить противника, скорее просто дал другу поучаствовать в забаве.
Затем следуют шуточки (надо признать, не самые изысканные – аккурат в рамках пола и возраста), на которые Снейп отвечает только беспомощным: «Вы у меня дождётесь!», а так же «…потоком ругани и проклятий». Похоже, ехидничать и иронизировать он научится значительно позже, а сейчас не способен на адекватный ответ даже на столь непритязательном уровне юмора. Заметим в скобках, что его: «Дождётесь!» могло и не быть «беспомощным», а означать вполне реальную угрозу. Мерлин его знает, когда и насколько близко он сошёлся с ПС? А пока «дуэль» продолжается:
«…-Ну и грязный же у тебя язык, - презрительно сказал Джеймс, - Экскуро! … Изо рта у Снейпа тут же полезла розовая мыльная пена…»
А вот это ответ на «поток ругани» вполне адекватный и не без юмора. Впрочем, продолжить в том же духе им не дали. Появляется Лили Эванс. Стоит обратить внимание, что никто другой из собравшихся вокруг не вмешивался, хотя «…некоторые смотрели на происходящее с неодобрением». Похоже, ничего необычного или опасного с точки зрения других учеников не предполагалось. Зато Лили вмешивается и весьма экспрессивно. Джеймс тут же забывает о противнике, причём настолько, что пропускает атаку. Нельзя не заметить, как он вообще меняется в присутствии Лили. Не только «тембр голоса» - и «тембр» юмора становится более взрослым. Во всяком случае на вопрос: «Что он вам сделал?» - вопрос скорее эмоциональный, чем разумный он отвечает со вполне взрослой иронией (по сути ответ сводится к тривиальному: «А то ты сама не знаешь!», но изложено куда как вежливее). А дальше и ирония исчезает, Джеймс предельно серьёзен, он буквально умоляет: Лили, мне нужна только ты, до остальных мне дела нет, я буду таким, как ты хочешь, только будь со мной! Он, заметьте, готов не просто не приставать к Снейпу: «…никогда в жизни не направлю на него свою волшебную палочку». Т.е. «не стану не только нападать, но и защищаться». В свете произошедшего две реплики спустя – обещание более чем неосторожное. Лили, впрочем, не в том настроении, чтобы понимать даже столь явственный «второй слой». Ей, похоже, и на первый-то глубоко плевать. Настолько, что возникает вопрос: а кого от кого она собственно спасает?

Странности личной жизни. Те же и Лили.

Лили и Снейп. ДТ (в седьмой книге) сделала их друзьями детства. К тому же Северус не просто дружит с юной соседкой (маглорождённой! Это он-то!), а отчаянно влюблён в неё. Всё возможно. Любовь, как известно, зла. Но не могу не повториться: Джеймс об этом не подозревал и тем более не предполагал (даже в страшных снах) возможности романтических чувств Лили к Снейпу. Ну не ведут себя так с соперником, тем более на глазах предмета страсти! К примеру фраза «…оставлю, если ты согласишься погулять со мной…» в таком формате звучала бы как грубый (и публичный!) шантаж, достойный дворовой шпаны. А если считать Джеймса способным на подобное (к чему нет никаких оснований), то просто невозможным становится беспомощное: «Какая муха её укусила?». В этом случае он бы прекрасно знал – какая.
Итак, примем как данность следующий расклад: Снейп любит Лили Эванс тайно (во всяком случае от посторонних), Поттер делает то же самое вполне открыто и столь же открыто пытается добиться взаимности. Со свойственной ему прямотой и, стоит добавить, со столь же свойственным ему же отсутствием такта и умения чувствовать нюансы. Но таков уж Джеймс – прост, надёжен и прозрачен, как гранёный стакан за 7 копеек. Своих комплексов не имеет (если не считать стремления к публичности), а чужих в упор не видит. Ну не психолог, увы!
А что же Лили?
К Снейпу она испытывает чисто дружеские чувства, несколько замешанные на жалости. Впрочем, сам Северус (в нюансах человеческих отношений разбирающийся на этот момент ничуть не лучше Джеймса) делает, похоже, всё, чтобы уничтожить в её душе всякое доброе к себе отношение. Чего постепенно практически и добивается.
А вот как Лили относится к Джеймсу? Гарри, на основании увиденного, делает вывод, что «…она же его ненавидела!» Но Гарри и тонкости чужой психологии – две вещи несовместные, здесь он полностью сын своего отца. Посмотрим, что было на самом деле.
Для начала вопрос Лили: «Что он вам сделал?» Вопрос довольно нелепый – вряд ли во всём Хогварце нашёлся бы человек, не посвящённый в подробности отношений Снейп-Поттер («…он никогда не упускал возможности пальнуть в Джеймса каким-нибудь заклятьем…» - Люпин).
Затем: Лили (вот странность) даже не пытается физически помочь Северусу (своему давнему другу, между почем) – например, сняв с него наложенные Джеймсом заклятия. Она его словно вовсе не замечает, используя только как повод для нападок на Джеймса. На какое-то время о нём, кажется, вообще все забывают – включая большую часть зрителей. Чем он и пользуется, чтобы вернуть себе палочку и напасть. Используя для этого весьма опасное заклинание – похоже, несколько недоработанный вариант пресловутой «Сектумсемпры» (ничего, на шестом курсе доработает): «…на щеке Джеймса появился глубокий порез. Кровь хлынула ему на мантию…». (Заметим в скобочках, что согласно описанию до самого конца сцены никто, включая лучших друзей, не пытается заживить ему рану или хотя бы остановить кровь. Как-то странно это… Возможно, конечно, что тот же Сириус сделал это пока всеобщее внимание было занято перепалкой Джеймса с Лили). На нападение Джеймс реагирует мгновенно: «…Снейп повис в воздухе вверх тормашками». Блокировать он по обыкновению не успел, хотя должен бы быть готов к ответному удару. То ли реакция ни к чёрту, то ли слишком увлёкся нападением… Теперь большинство зрителей на стороне Джеймса («…многие в маленькой толпе разразились ликующими криками…»), даже Лили готова улыбнуться, но сдерживается и требует: «Отпусти его!». Джеймс тут же снимает заклятие, Снейп едва вскочив пытается атаковать снова, но теперь уже Сириус наготове и обездвиживает его «Петрификусом».
И опять Лили не пытается помочь приятелю (в чём, кстати, никто не стал бы ей мешать), зато готова напасть на Мародёров. И снова Джеймс уступает практически сразу. Вот только освобождённый Снейп пользуется этим – не для того, правда, чтобы опять напасть (Сириус теперь начеку и Снейп это наверняка учитывает), но для того, чтобы оскорбить спасительницу. На что Лили реагирует на удивление хладнокровно (хотя и с убийственной иронией), зато тут же начинает орать на Джеймса, потребовавшего у Снейпа извинений в её адрес. Причём в таких выражениях… А высказав всё – едва ли не убегает.
Нет, наивный Гарри (как и его столь же наивный отец) может, конечно, считать такое поведение проявлением ненависти, но лично мне тут же вспоминается диалог Маркиза и Графа из «Собаки на сене»:
«…- Хлестала? Собственною ручкой?
- Чтоб это было нахлобучкой?
Хозяйским гневом? Никогда!
Когда такая, как она
(Ведь надо знать мою кузину),
Себя не помня, бьёт мужчину –
Картина, думаю, ясна!»
В данном случае картина, похоже, ясна всем, кроме Джеймса: от Снейпа, в отчаянии выкрикивающего самое страшное оскорбление, какое только пришло в голову («…к Птибурдюкову ты от меня уходишь, волчица старая, и мерзкая притом…» - «Золотой телёнок») и до Сириуса, которого ситуация откровенно забавляет. Нет, ну смог бы он так беспечно насмешничать видя крушение надежд лучшего друга?
В общем-то задачка и вправду несложная. Чего стоит одно: «…только потому, что ты от природы… Непонятно, как твоя метла ещё поднимает в воздух твою чугунную башку! Меня от тебя тошнит!». Строго говоря, Джеймсу «от природы» и вправду многое дано. И у обличительницы нет особых оснований обрывать фразу. Кроме одного: она боится случайно сменить тональность и от обличений плавно перейти к восхвалениям. Поэтому фраза оборвана, тирада срочно закругляется («Когда ты, гад такой, своей чугунной башкой хоть что-то поймёшь!») и следует торопливое (чтобы не сказать «паническое») отступление.
Вообще, весь этот разговор Лили и Джеймса (как, думается, и многие другие) - это типичная беседа глухого со слепым. Каждый (по-своему) пытается докричаться до другого, а сам в упор его не слышит. Хотя в общем-то и слышать нечего: «Будь моей и я стану таким, как ты хочешь» - «Стань таким, как я хочу и я буду твоей». Джеймс говорит это почти прямым текстом и вполне сознательно. Вот только Лили его понять даже не пытается. Если его «клинит» в её присутствии, то её в его – втройне. Потому что он не такой, совсем, совсем не такой, как должен быть, а я его всё равно люблю, га-а-а-ада! Нет, ну как он смеет так мне нравиться, если он такой… такой… ну не такой, в общем! И что он опять не поделил с Северусом, доиграется же, вон и так весь в крови, подлец, как он смеет, вот сейчас как врежу, чтобы не нарывался… Вот так, примерно. Понадобится ещё целый год, чтобы эти двое (возможно, не без помощи друзей) услышали наконец друг друга. Совет им да любовь!



Сцена у озера. Заключение.

В заключение – ещё несколько нюансов, на которые Гарри не обратил внимания потому, что вообще плохо разобрался в происходящем, а утешающие его Люпин и Сириус – потому, что напрочь не помнят подробностей этой в общем-то рядовой для них сценки.
К примеру: Джеймс (и Сириус, страхующий друга, пока тот отвлекается на личную жизнь) не применили ни одного опасного заклятия, тогда как их противник атакует самым, видимо, травмирующим из того, что смог вспомнить и решился применить публично. Причём это не мгновенная «автоматическая» реакция, а вполне обдуманный акт. «…глубокий порез… кровь хлынула на мантию…» Причём порез на лице – интересно, случайно так попал или стремился (возможно, не совсем осознанно) изуродовать соперника? Джеймс реагирует как раз мгновенно, но не чем-то аналогичным, а вполне невинным «Левикорпусом». В шестой книге Люпин упоминает, что это заклинание было тогда «модным» и «нельзя было трёх шагов пройти по коридору, чтобы не быть подвешенным вверх ногами». Сам Джеймс наверняка не раз оказывался в таком положении и для него это повод досадовать исключительно на себя («Здорово ты меня подловил! Нет, ну когда я наконец научусь блокировать это чёртово заклинание?!»). А то, что Северус носит подштанники (мог бы и брюки носить!), да ещё ленится их стирать – это, извините, его личная трагедия.
В этот момент Джеймс вовсе не стремится унизить противника. Скорее всего, он просто автоматически отреагировал на нападение первым, что пришло – не в голову даже, а на язык. Другое дело – после ухода Лили. Здесь уже предполагается сознательная экзекуция. Снейп оскорбил даму и должен за это поплатится, даже если сама дама отказалась от защиты. В общем-то и правда – должен, хотя форма наказания, пожалуй, оставляет желать лучшего.
Кстати, именно форму имеют в виду Сириус и Люпин когда соглашаются с Гарри, что «…это выглядело по-идиотски». Они вначале, пожалуй, даже не понимают, что же до такой степени расстроило мальчика в подсмотренной сцене. Гарри не знает истории отношений Снейпа и Мародёров и в самой сцене видит только самый внешний слой, но они-то знают всё и воспринимают соответственно: «Мерлин, какими придурками мы были! И это мы считали юмором?! Позор на наши седины! Да-а-а… всё же весёлое было времечко, несмотря ни на что… Нет, ну глупо, конечно… Неизящно как-то… А ещё гордились собой, идиоты!» Только к концу разговора они начинают понимать, что Гарри не устраивала суть, а не форма и стараются – насколько это возможно в двух словах – разъяснить ситуацию. Не очень удачно, кстати. Но времени у них в обрез, а объяснять то, что тебе самому представляется очевидным, вообще задачка не из лёгких.

@темы: книжечки

---

Как дела, мужики?

Кажется, весна?

@темы: все идет хорошо, но мимо...

---

Голосуй, а то проиграем!

Перепост, но поскольку я в эту войну ввязалась там участвую, то хочется помочь своей команде.
На самом деле есть очень хорошие умные тексты.

17.01.2012 в 00:30

Пишет  troyachka:

Война Роз
Хочу напомнить всем, что завтра последняя выкладка на конкурсе "Война Роз". Конкурс-продолжение известной Битвы за Англию.
Мы делили апельсин, много наших полегло ©
И сейчас тоже полегло.

На этот раз команды меняются местами. Те, кто были светлыми, почернели в одночасье, а темные пересели на белого носорога. Это не означает, что команда Темных пишет про плохих и мерзких УПСов, а команда светлых - про безвольных и вьялых орденцев. Наоборот: целью было залезть в шкуру идейного противника. Как это получилось? Смотрите сами!
Голосовать можно до 31 января включительно!

Еще хочу напомнить, что те работы, за которые было отдано меньше 5 голосов, учтены не будут. Голосуйте, мы вас ждем.
P.S. Политического джена на конкурсе очень мало.

@темы: все идет хорошо, но мимо...

---

Бухгалтерия

Дорогие ПЧ!
Вопрос "пра бухгалтерию" от отчаянья и нервного тика

Друзья, в этом гребаном "лимите остатка кассы" можно взять расчетный период, равный ДВУМ месяцам? Это не запрещено?
А то я уже "с приветом"

@темы: сохну, все идет хорошо, но мимо...

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

БФ-4

Йа опять влезла в эту развлекуху для долбанутых критегов!
И кто ж мне доктор?
Поскольку сама написала жуткую "шарманку"
то сразу и слёзно прошу прощения у всех, кого сейчас нечаянно задену

67. Эти маглы такие забавные
Что к чему? Придурок Артур Уизли подшутил над беременной женой? Типа первое апреля, всё сойдёт? Это как раз то, из-за чего я ненавижу американские комедии.
Йоморные сериалы подобного рода фаршируют вставками типа «смех за кадром».
Всё остальное не лучше, хотя Артур и Молли персонажи очень яркие. Можно было описать хотя бы их ругань с огоньком. Здесь же читать было откровенно скучно. Ф топку.

66. Хоспис
Дайте мне это развидеть! В общем, магомир погряз в дементорах, червях и человеческом дерьме. И всё это не где-нибудь на седьмом этаже Азкабана (там дементоры хорошие, они своих заключенных хотя бы хоронят по-человечески), а на седьмом этаже в «Мунго». Спасибо, просветили. Одного не понимаю: на кой гхыр надо было развозить этот тупой ужастег аж на девять листов? Ф топку!!!

65. Финита ля комедия, Гарри!
В общем, Гарри, ты не волшебник, ты – артист. Будешь сниматься в рекламе.
Написано вроде бы неплохо, но не зацепило никак. Уже на третьей странице стало понятно, к чему идёт дело, дальше читалось нудно, только потому, что надо. Текст ровный, но без изюминки. Всё ждала, что что-то произойдёт, но ничего особенного не произошло. Наверное, я должна была как-то проникнуться несчастной судьбой мальчика, но – увы - не прониклась. Право, мне очень жаль. В топку вряд ли, но и не в топ.

64. «Фея» и ее волшебная палочка
А вот этот мне понравился! Коротко и со вкусом, то бишь с "хоть чо то полезное узнал". И йа, как человек с монгольскими корнями, заценило просветительскую лекцию русской Маши.
Насчет топа вряд ли, но читалось вполне нормально.

63. Сюрприз для Трелони
Дорогой автор! Начнем с того, что Трелони не преподавала в Хогвартсе, когда там учились Снейп и мародеры. Неужели так сложно было ввести нового персонажа? Тем более, в каноне (5-ый том, разговор с Гарри с круглом кабинете) Дамблдор называет имя этой женщины – преподавателя «Прорицания».
Дальше немногим лучше. Избитая тема: Знейп за мародерами шпионит, мародеры выдают Знейпу лживое пророчество. Не знаю, кому как, а мне не смешно. Учитывая, что на товарисча Знейпа у меня с недавних пор некоторая аллергия, то мимо топа однозначно.

62. Суд времени
Первый фик, который критег прочитал с удовольствием. Очень понравились близнецы Локард и Лисандр. Эх, подозреваю, что Локард пошёл в дедушку. Прекрасные дети, очень яркие характеры, сдержанный, но хороший юмор.
Рекомендую к прочтению и с лёгким сердцем кладу в топ.

61. Снегурочка
Прошу прощения у автора: с первой страницы стало понятно, что Гарри любит Знейпа и предложил ему ЭТО… Далее словами автора: «А Северус взял и согласился. Так и жили».
Поскольку я, тупая и пушистая как сибирский веник, вряд ли когда-нибудь пойму приворотную прелесть снарри, то просто тихо сливаюсь. И даже Сева в костюме Снегурочки не вштыривает. Точно мимо топа.
ЗЫ: Хотя согласна с Гарри: Севе красное подойдет больше, чем голубое.

60. Слуга двух господ или «Северус, а вас я попрошу остаться»…
Что-то с критегом не таг, автор! Это типа крутой боевик и мудрый-премудрый Сева, делающий невозможное возможным, а критегу опять хреново
Короче, критег не поверил практически ни одному слову. Ну, вот как-то таг… Действия и Севы, и Дамблдора, да и Лорда тоже вызывают даже не сомнения, а недоумение и вопрос из серии «Чтоэтобылолол?» Мимо топа.

Промежуточный итог: один фик в топе. В общем, для искушённого фандомом критега не так уж плохо.

59. Свора
Есть первое место в топе!
Если этот фик не порвёт «Британский Флаг», то критег будет крайне удивлён?
Если честно, мне такое редко встречается в последнее время.
Прежде всего – совершенно вхарактерный Снейп. Вот именно таким он и был в свои пятнадцать лет. Про его ненависть ко всему на свете у автора вообще, очень хорошо получилось. Дружба с Лили показана замечательно. Мародеры оказались нормальными ребятами и, главное, все характеры узнаваемы.
В общем, автору удалось почесать все мои кинки. Пятнадцать страниц прочитались на одном дыхании, и жаль было, что всё так быстро кончилось. Однозначно, топ.
Мелкий камешек: я не думаю, что Сева изобрел в школе так уж много заклинаний. Достоверно известно только одно. Честно говоря, не вижу смысла говорить о «многих» изобретениях. Северус и с одной «Секстумпсетрой» не менее гениален (попробуйте-ка сделать в 15 лет хотя бы одно-единственное изобретение!). С «многими» - это уже СуперСева, а я такой перебор не люблю.

58. Провокация
Двойственные впечатления
Началось всё бодренько на злобу дня – т.е. выборами. Закончилось банально: у Севы и Гарри любовь-морковь и одна партия постель на двоих.
В целом, конечно, мимо меня. Вообще, читала, как оридж, потому что характеры как-то уж очень далеки от моего понимания. Гарик весь какой-то чересчур нервный, Гермиона чересчур благодушная, Снейп чересчур властолюбивый, по крайней мере, для канонного Снейпа. И как он спелся с Малфоем – непонятно?
Исходя из выше изложенного, почти не удивилась тому, что все оказалось страшным сном Гарри Поттера. Автор явно перегнул палку в плане «чем круче…». Получилось так круто, что на 2/3 критег перестал верить в происходящее.
Но для политического детектива оно, конечно, нормально. Просто как-то оно слишком… гротескно, что ли?
Впрочем, в реале оно…
На безрыбье возможен топ.

57. Призрачный страх
Некстики пошли. То бишь незнакомцы.
Автор, простите, критег сломался на 4-ой странице (потому что критегу стало страшно читать дальше). Нексты – это настолько из разряда «не моё», что вот «никак-не-лезет-даже-по-диагонали». Кто там бедняжку Лили подвесил к потолку и зачем? А Малфой, понятное дело, мудак… В общем, если в топе останется место, то может и погрызу. Пока мимо.

56. Право, не слишком удачный день для чистокровного мага
Автор, если честно: что это было? Гермидрака?
Или просто молодёжная комедия? А что у Гермионы с Роном? Гудшип или как? А если Рон считает её «своей девушкой», то фигли отпускает на свиданку с Малфоем? А если Гермиона не докладывает об этом Рону, то кака така любофф?
В общем, критег не понял.
Хотя, если по уму, то не верю я ни в какой гудшип. Гермиона – свободный человек, и может ходить в ресторан с кем хочет и куда хочет. А Рону остается заниматься привычным делом, то бишь накручивать себя и ревновать.
В топ вряд ли, но читалось вроде ничего.

55. Пересекающиеся параллельные
Хороший, незабываемый фик про Фреда и Джорджа. Честно говоря, даже не знаю, что критиковать. Ну, разве что не помню я в каноне, чтобы у кого-то там иссякали магические силы. Но, с другой стороны, у Гарри Поттера частенько всё не так, как у людей.
Ни разу не возникло желания съехать на диагональ. Читала медленно, наслаждаясь каждой строчкой.
Точно в топ, и точно не на последнее место.
Ура! В топе уже три фика!

54. Открытка с розовым кроликом
Исключительно чтобы не обижать автора.
Как-то вот розовые слоны, розовые кролики, а также все голубые вместе взятые идут мимо меня. Понимаете: просто физически неприятно читать про всякие анальные дырочки. Честно, не блефую даже. Выросла в совдепе, меня уже не перевоспитать. Так что не понять мне сакральную прелесть снарри, для меня этот пейринг так и остался на уровне «Снарри - это что, злая шутка?»
Если шутка, то как-то совсем не смешно. Впрочем, подозреваю, что это погремушка от какого-то крутого автора.
Мимо топа.

53. Основатели
Вот прям авторскими словами: - Суки вы! Подрались с русалками, набили морды гриндилоу! Зачем?
Но вааще гремит хорошо…
Мимо топа.


52. Нулевой Аркан
Гадания
Во-первых, критег не нашёл в фике тему конкурса. Ни дня дурака, ни розыгрыша, ни бонуса.
Во-вторых, как-то не зацепило. В чем, собственно, суть? Что Кассандра силой воли передала свой дар через три поколения, своей праправнучке? Ну, ладно, приму к сведению.
Мимо топа.

51. Необыкновенные приключения Севика и Рема
Критег опять решил побаловаться цитаткаме:
Из складок мантии, покраснев, как юная вейла, выбрался Люпин.

— И где ваши подштанники? Ах, да, юные и маленькие феи носят трусики, — хмыкнул Снейп. — Так вот, где ваши трусики, младая леди?

— Там же, где и ваши, — вспыхнув, отрезал Люпин.

— У вас что, под мантией совсем ничего нет? — Снейп усилием воли заставил себя оставаться таким же бледным, как всегда — не хватало еще покраснеть перед оборотнем. Соблазнительным оборотнем. Северус впервые видел его без одежды.
В общем, скажу о фике словами автора: «Хрусть!»
До сих пор на зубах хрустит, чеснослово!
Но идея ничо так… - стать маленькими и внезапно остаться совсем без одежды! Когда-нибудь напишу об этом фик с любимым пейрингом
Пока мимо топа.

50. Маленькие миры
Ура! Есть четвертый фик в топе!
Спасибо автору за Луну! Пожалуй, один из самых сложных характеров, который у вас получился просто на «Превосходно».
Я не знаю, как там всё было на самом деле, но написано так, что я поверила автору.

49. Критические дни
Автор, признавайтесь: название фика – это такой розыгрыш, да?
Вспомнили беднягу Йетса. Ну, правильно. А то всё Роулинг да Роулинг… Нехорошо.
Некстики, опять же, своеобразные… Поттер в стираном пиджачке и без шарфика… Джинне-то пошто такая нервная фся? Секса нет, что ле?
Мимо топа.

48. Когда тебя понимают
Мдя… Началось вполне годным гудшипом, но… Откуда ни возьмись появился кто? СНЕЙП. Ну а что, он всегда появляется ниоткуда.
И пошел-поехал снейжер…
Причем «внизапный», как беременный Вольдеморт Снейп поцеловал Гермионе ручки и она прыгнула к нему в постельку. Ну, так, с ходу! Просто потому, что Снейп рано встает. А кто рано встает, тому Грейнджер даёт…
Автор, я могу понять, когда жена, находясь в командировке, изменяет мужу. И даже очень любимому мужу! В конце концов, кто же устоит перед 54-летним Снейпом?.. И Грейнджер, понятное дело, не железная.
Но тут же мчаться к любимому мужу и немедленно рассказывать ему про то, что переспала с кем-то – это уже из области нереального. Плюс к тому: я ухожу и буду жить со Снейпом! А товарисч Снейп вдруг столь же «внизапна» оказывается женатым. А Грейнджер почему-то забыла спросить об этом Снейпа?
В общем, понятное дело, что вся эта бодяга написана ради того, чтобы описать реакцию Рона. Типа, какой нежный, добрый и понимающий у Гермионы муж, и «гудшип форева!»
Но только, честнослово, детали сюжета нужно продумывать тщательнее. Ну хотя бы банальное: кто-то подсмотрел, прислал Рону порнофото. В то, что написано, не верится от слова «нихрена».
Мимо топа.

Извините, дальше у критега что-то вразнобой всё пошло. Утомился критег.

35. Акция протеста
Скажу одно слово: трава…
Нет, пожалуй не так: ТРАВА
Но вааще идея о том, что «помял юбку, сцуко – давай трахай!» мне определенно по душе. А то ходют тут всякие шрамогололовые, юбки почем зря мнут!
Мимо топа.

49. Дурочка
Как ни странно, понравилось. Ну а что, весьма интересная версия жизни и судьбы мадам Пинкс.
Возможен топ.

44. Гелиос и Селена
Ну, в общем, прониклась судьбой Блэков. Как я давно подозревал критег, мужикам в этой семье всегда приходилось туго Все хотели в поля, а их, несчастных, запирали где попало.
Простите автор, но текст почему-то воспринимается, как погремушка. Для погремушки нормально, но в топ я их не ставлю принципиально.

43. Выписка болезни Мунго
Прочитала с интересом. Люблю жития святых Мунгов
В топ вряд ли.

36. Альбус Северус и еще столько же
В который раз пожалела бедняжку Альбуса Северуса. Нет, ну, правда: за что ему дадено такое парадоксальное имечко?
Тема, конечно, злободневная, но, к несчастью, уже до такой степени избитая, что воспринимается как: «Ну, вот, опять!». Хотя кое в чем готова поддержать автора (или Снейпа с Джеймсом):
О! Фамильный юмор Поттеров, — закатил глаза Снейп.
В общем, братец, если пойдешь теми же стопами, тебя ждет прекрасное будущее. Гей, предатель и заморыш, поздравляю!
Рисковая это вещь - фамильный йумор Поттеров. Впрочем, эпилог у меня с первой минуты поперёк горла, так что текст, не смотря на некоторую штампованность, погладил мои кинки.
Топ возможен.

37. Армагеддона не будет
Автор, наверное, в том, что вы написали, что-то есть, но я, чейтатель-козёл-с-хвостом, не способен это заценить.
Первая мысль была: а что, у них в магомире, всегда все такие нервные?
Нам, магглам, каждый год конец света предрекают, а мы – ноль эмоций. И никаких акций протеста…
Всё остальное показалось притянутым за уши. Начиная с того, что Дамблдор фиг знает сколько лет назад (самое малое – 28, потому что у Гарри уже трое детей), выбросил пузырёк (хотя есть хорошее заклинание, уничтожающее ненужные предметы), а он вдруг сохранился!
Гарри, испугавшийся не то конца света, не то толпы, позабавил. Но в целом практически никак.
Может, юмора не хватило? Может ещё чего?

38. Болгарские каникулы
Впечатление опять же двойственное. Сама идея о том, что Гермиона направилась в Болгарию искать способ обессмертить Гарри, как-то не затронула, показалась несколько натянутой.
Но фик, как ни странно, понравился. Тут у меня свой критерий: если я читаю 15 страниц, не отрываясь, и ни разу не возникает желание закрыть файл, то значит, текст того стоит.
Так вот с этим фиком было именно так. Отличный гет, интересный пейринг (потому что Гермиона/Крам – это канон, а канон – это всегда интересно), море, солнце, бабушка и много вкусных подробностей. Ошибки впечатления не испортили. Понятно, что дедлайн, на вычитку не хватило времени.
Скорее всего, в топ.

39. Большая игра
Не поняла, зачем написаны первые две странички про Люциуса и Драко? По мне, так и без них прекрасно бы обошлось. Хотя, может я что-то важное пропустила?
А так: детективчик получился очень даже ничего. Учитывая, что я, в общем, не самый большой любитель политических текстов, мне понравилось. Может быть потому, что, несмотря на обилие политики, язык не занудный, а достаточно живой.
Возможно, что пойдет в топ.

40. В клочья
Автор, нет слофф! Спасибо за позитив!
Ванфег критег читал, как стихи! Парвильно, всех в клочья!
Эх, я уже всерьёз беспокоюсь, что в топе всего шесть вакансий.

41. Волшебник из Литтл-Уингинга
Боже, это здорово!
И задумка, и исполнение, и стиль, и содержание!
Вернон Дурсль чудный. Петуния чудная. Лотерея зашибенная.
Фик идет в топ.
Все остальные подвинутся.

42. Волшебный аромат черемухи
Автор, вот чувствуется, что вы умеете писать. И даже больше: вы умеете писать хорошо.
И слог хорош, и читается легко, и живо, и в меру образно, и метафорами не перегружено.
Но, многа-пьющий-Гаре, страдающий от нехватки адреналина – это настолько не моя трава, что впечатления исключительно тягостные.
Да, я прекрасно понимаю, что это всего лишь альтернативная вселенная, некий условный Гарри, который почему-то сломался. Разумеется, вы имеете право писать то, что хотите.
Но всё равно. В одном дневнике прочитала, что он следит, чтобы с Роном ничего плохого не сделали. Я понимаю этого читателя. Рон – любимый герой. Так вот и я слежу, чтобы с Гарри (а он у меня любимый)
ничего плохого не случилось.
Ваш Гарри слишком далёк от того характера, который заявлен в каноне. По крайней мере, для меня.
Мимо топа.

Уфф! Осталось всего два фика, один из них длинный…

запись создана: 13.12.2011 в 19:12

@темы: перезагрузка

---

"Два рояля в кустах"

Глава 81. Каждый хочет любить (продолжение главы, ещё 6 листов)

22 апреля 1998 года, среда.

Гермиона начала допрос немедленно, без дополнительных раздумий. Список вопросов, судя по всему, тоже был припасён заранее.

- Гарри, давай по порядку. Что конкретно говорил тебе Дамблдор о любви, как о природной силе?

- Если конкретно, то почти ничего. Он больше разглагольствовал о том, что Мальчик-Который-Выжил способен любить, и это «большое дело» выгодно отличает его от всех прочих волшебников. Я, честно, - для большей убедительности Гарри приложил руку к груди, - всегда относился к его словам скептически. Даже когда он прямо указал, что та сила, о которой говорится в пророчестве, и которой Тёмный Лорд не будет знать, есть «всего-навсего любовь». Ещё подумал тогда про себя – ну вот, опять пошло-поехало!

- Точно больше ничего? – Гермиона посмотрела на него испытывающее.

- Не совсем, - под её требовательным взглядом Гарри чувствовал себя уже не свидетелем, а, скорее, подсудимым. - Годом раньше Дамблдор упоминал о какой-то комнатке в Отделе тайн, где якобы хранится сила – одновременно великая и ужасная – как тот самый Гудвин.

Гарри усмехнулся, помянув детскую сказку.

- Не отвлекайся! – строго напомнила Гермиона.

– Имя этой спасительный силы – любовь, - отчеканил Гарри грубо, со злостью; как-то ненароком припомнилось, что благодаря этой чёртовой силе он сорвался спасать Сириуса, и чем всё закончилось. – Ещё что-то говорил... Да, она самая загадочная из всего, что хранится в министерских закромах. Комнатку всегда держат на замке.

Гарри уже не стал упоминать о том, что полчаса назад подозревал себя в ограблении заветной комнатки. Магия со взломом – если называть вещи своими именами. Но, похоже, зря волновался.

- Понятно... - отозвалась Гермиона, в задумчивости сминая пальцами кромку одеяла. – Хм-мм... Уже интересно. Значит, он её изучал.

- Кто он?

- Дамблдор, естественно, – ответила Гермиона с лёгким нетерпением. – Есть другие кандидаты?

- И что же, по-твоему, он там изучал? – то, что спорить по поводу Дамблдора нет смысла, Гарри уговорился сразу, но убрать из голоса скептическую интонацию не смог.

- Любовь, как природное явление, - медленно проговорила Гермиона, отделяя каждое слово коротким уверенным движением руки сверху вниз. - Силу, природную среду, если хочешь!

- Извини, плохо понимаю, - признался Гарри, наблюдая за её рукой, разрезающей воздух. – Как можно изучать то, что фактически нельзя собрать или потрогать? Что конкретно можно там изучать?

- Хороший вопрос! – Гермиона слабо хмыкнула.

Оглядевшись по сторонам в поисках подходящего сравнения, Гермиона остановила взгляд на луне. Вокруг светила ещё сиял радужный ореол, хотя уже довольно слабый.

- Извини, Гарри, но придётся опять про физику, - сказала она, поднимаясь на ноги.

- Валяй! – он согласно махнул рукой. – Видавшему-Вещи-Похуже Поттеру не привыкать.

Гермиона, как ни странно, улыбнулась дежурной шутке, и, словно в ответ на неё, начала говорить почти профессорским тоном, совершая размеренные шаги туда-сюда в такт словам.

- Как мы смогли убедиться, световые волны, переходя из одной среды в другую – из воздуха в каплю воды, - уточнила она, задержав взгляд на Гарри, - преломляются. Но это далеко не всё! В жидко-капельной свет распространяется совершенно иначе: быстро теряет свою интенсивность, задерживается или вовсе не может преодолеть препятствие. Так что мы, находясь внизу, зачастую не можем видеть солнечный диск из-за плотных облаков или густого тумана.

- Постой-постой! – перебил Гарри, до которого внезапно стал доходить смысл сказанного. – Выходит, я что – сгустил тучи? Нагнал туману? И поэтому заклятия пожирателей перестали действовать?

- Ну, примерно так, - Гермиона ответила, остановившись в шаге от него. – Только согласись: чтобы предвидеть такой эффект, нужно было знать принцип воздействия силы любви – читай: агрессивной среды - на эти самые заклятия. Для того и соответствующая комнатка. То есть для опытов. Скорее всего, над тёмно-магическими заклинаниями.

- Ну, хорошо, - осторожно согласился Гарри. - Только всё равно не понимаю! Как ты сказала, в каждой капле весеннего воздуха содержится фунт любви, а, тем не менее, люди...

Он резко замолчал, не желая говорить о погибших. Здесь, в прошлом, все ещё были живы, и эта гнетущая мысль будто бы ждала момента, чтобы вновь лечь камнем на душу.

- Гарри, - Гермиона, поймав его сомнения, начала мягко и тоненько. – В рунной магии есть такое понятие: нейтральная космическая энергия. Базовое понятие. Любая природная сила, будь то теплота, любовь... - да неважно что! – это всего лишь нейтральная космическая энергия. По крайней мере, до тех пор, пока её не призвали на службу, активировав соответствующую руну.

- Значит, я, сам того не подозревая, каким-то образом активировал свою руну? – Гарри ткнул пальцем в свой шрам.

Гермиона кивнула.

– Но ты говорила, что для этого нужно особое «психоненормальное» состояние? И что для этого надо... пять лет учиться!

- Хочешь, дам выдержку из учебника? – спросила Гермиона и, не дождавшись ответа, начала цитировать: «Некоторые девизы «Соулу»: Идя в бой, откажись от самой идеи возвращения. Побеждает тот, кому некуда отступать. Действуй безоглядно и неустрашимо».

Гарри догадывался, что услышит нечто подобное, но всё равно стоял, как громом поражённый. Интуитивно начал осознавать это, наверное, два дня назад. Но так, чтобы разложить всё по полочкам, понять, откуда что взялось и куда вылилось... Невероятно.

- Последние слова, по-моему, твой девиз по жизни, - добавила Гермиона, но уже с ноткой грусти.

- Я исправлюсь, - незамедлительно пообещал Гарри. У него голова шла кругом от нахлынувших откровений. – Но, ты уверена, что оно... так и было?

Гермиона посмотрела на него почти с осуждением.

- Гарри, я готова признать себя занудой. Это правда! – воскликнула она, когда он хотел запротестовать. – Да, я не могу ничего принимать на веру! Только факты, только доказательства, только логика и должные выводы!

Она замолчала и, пытаясь успокоиться, несколько раз глубоко вздохнула. Потом прошагала мимо Гарри и вновь уселась на валик. Минуты две ушло на то, чтобы поправить сбившееся с плеч одеяло.

- Ты сказал, что принёс себя в жертву, и потому заклятия пожирателей оказались бессильны против защитников замка, - Гермиона заговорила гораздо тише, чем пять минут назад. - Я поверила в это, но только как в очевидный факт. Я не понимала, как такое могло случиться? Не понимала суть происшедшего. Механизм воздействия!

Почему именно ты должен был выйти навстречу своей смерти? Почему в случае с тобой возник такой, - Гермиона слабо усмехнулась, - странный побочный эффект? Чары Лили в твоей крови вдруг распространились на всех защитников замка? Но как? По сути, у тебя даже не было выбора. У твоей мамы выбор был, у защитников Хогвартса - тоже. Формально - был! – пресекая возможные возражения, Гермиона вновь повысила голос. – Даже после штурма, в обмен на послушание и лояльность Сам-Знаешь-Кто давал твёрдое обещание: всем сохранить жизнь!

- Это он в обмен на мою тушку ультиматум выставил, - Гарри пришлось изловчиться, чтобы вставить в монолог Гермионы пару слов.

- Помню, - короткое слово прозвучало без малого язвительно. – Так ты ходил к лысому ублюдку обменивать наши жизни на свою тушку? Тогда вынуждена тебя огорчить: условия магического договора ты не выполнил. Сделка-то липовой оказалась! Пшик! – Гермиона поднесла ладонь к губам и, сдув с неё воображаемые пылинки, хитро улыбнулась.

- К чему ты ведёшь? – спросил Гарри, нахмурившись. – Что я, по-твоему, должен был сделать для исполнения какого-то мифического договора? Я и Тёмный лорд - мы что, подписались на виртуальный Непреложный Обет?

- К счастью, нет! – отрезала Гермиона. – Если бы это было так, то тебе действительно пришлось бы умереть, чтобы остановить Сам-Знаешь-Кого. Но ты, в отличие от Тёмного лорда, схитрил: не умер, а только притворился мёртвым. Однако ж заклятия пожирателей всё равно перестали действовать. Почему?

Вместо ответа Гарри опустился на корточки напротив Гермионы и уставился на неё, подперев рукой подбородок. В самом деле – почему?

- Извини, Гарри, но ты пошёл в лес не потому, что исполнял условия ультиматума, а потому что тебе нужно было уничтожить очередной крестраж – на этот раз самого себя. Короткая передышка, предоставленная лордом, просто позволила выиграть время. Не будь этого условия – Поттер, приходи; тебя убью, остальных помилую! – что бы это изменило? Ты бы так и так пошёл к нему.

- Формально выбор у меня всё равно был, - Гарри не собирался сдаваться.

- Какой выбор, Гарри? – усмешка Гермионы оказалась не в меру колкой. – Бежать из замка? Всю жизнь прятаться? Ждать, когда скрытая в тебе дрянь завладеет душой, и ты перестанешь быть собой? И всё это для того, чтобы Тёмный Лорд оставался бессмертным? Выбор просто роскошный!

Она бросила на Гарри вызывающий взгляд, видимо ожидая от него бурной реакции, но он не шелохнулся. Трудно было не признать, что Гермиона рассуждает здраво, но как-то уже въелись в мозги собственные слова, выкрикнутые Волан-де-Морту: «Я сделал то же, что моя мать. Я готов был умереть, чтобы ты прекратил мучить этих людей».

А по сути-то: шёл умирать, потому что собственная душа оказалась заражённой гадким вирусом. Как будто кто-то после такого «открытия» захочет жить? Первый шок действительно был – не ожидал такого подвоха. Но уже через пару десятков ударов сердца стало ясно, что отступать некуда, что идею возвращения к жизни нужно вырубить под корень.

- Очень интересно. Продолжай, - пробормотал Гарри, почувствовав, что пауза затянулась.

- Что продолжать? – Гермиона слегка пожала плечами. – Я же говорю, что не верю ни в какие виртуальные магические контакты, точно так же, как не верю в самосоздающиеся крестражи. Тем более, что ты оказался жутким халтурщиком. И не спорь!

Гермиона протянула руку к Гарри и ласковым движением взъерошила волосы на его макушке. Ощущение головокружения усилилось, Гарри опустил глаза на свои руки. Нужно было подводить итог.

- Выходит, мальчик со шрамом был нужен исключительно для того, чтобы в нужный момент активировать свою руну, щелкнуть замочком, открыть поток светлой силы, и таким образом нейтрализовать тёмную магию пожирателей? – аккуратно проговорил он минуту спустя. - Так?

- Боюсь, что так, Гарри.

- Боишься?

- Дамблдор сделал всё, чтобы заполучить такого мальчика со шрамом, - ответила Гермиона со вздохом. – Не выходит из ума мысль, что уже семнадцать лет назад он знал, что тебе придётся идти через Запретный лес навстречу своей смерти. Это... это же бесчеловечно, Гарри!

- Наверное, - проговорил он, и тут же рассердился на себя за слабость. – Но согласись, без «Соулу» было бы стократ хуже!

- Да, ты прав. Я тоже думала об этом.

- Сегодня думала? Ты потому не могла заснуть?

- Не совсем, Гарри. Я думала о твоей маме.

Разговор незаметно сдвигался в мирное русло. Гарри был только рад этому: по поводу действий и методов Дамблдора у него были настолько неоднозначные мысли, что он не решался их озвучивать. Пока просто копил информацию.

Что до него, Гарри, то здесь - по крайней мере, внешне - вроде бы всё сводилось к одному: Дамблдор всё правильно рассчитал и довёл Избранного до победы. Взять ту же «Соулу»: да, руна была нужна, и другого способа остановить Волан-де-Морта у мальчишки Поттера не существовало.

Но когда дело касалось Дамблдора, мозги словно буксовали - отказывались соображать и напрямую, и подсознательно. Вот как сейчас! Выходит, что уже через несколько минут после трагедии в Годриковой Лощине Дамблдор знал, что Мальчику-Который-Выжил понадобиться живая руна? И уже тогда расписал его жизнь на годы вперёд? И, хуже того, жизнь Сириуса! И ни разу за полтора десятка лет не попытался решить проблему как-то иначе? Почему ставка делалась только на «золотого» мальчика?

Почувствовав, что невольно начинает волноваться больше допустимого, Гарри выбросил из головы Дамблдора. Осталось всего ничего – неделька с хвостиком. Там будет проще, там хоть на портрет можно будет поплевать!

Придвинувшись поближе к Гермионе, он обхватил руками её колени и еле сдержался, чтобы не уткнуться в них лицом. Но всё же решил, что такое слюнтяйство – это чересчур. Она вот думает о его матери, а он тут готов разводить меланхолию.

- Гермиона, а что не так с моей мамой? – тихо поинтересовался Гарри, во многом ради того, чтобы убрать затянувшуюся паузу.

Его вопроса как будто ждали.

- С её волшебной палочкой было что-то не так! – воскликнула Гермиона. – Куда она подевалась?

Она с таким ожесточением тряхнула головой, что Гарри вмиг перестал сомневаться в своей матери. Действительно: у неё не было при себе палочки не потому, что она забыла её на туалетном столике, а потому, что палочка...

- ...возможно, сломалась? – предположил Гарри вслух.

- Тогда почему они не заказали новую у Олливандера? – не отставала Гермиона.

- Может, и заказали, но не успели... забрать...

Его голос вдруг задрожал и упал до еле различимого шёпота, а по телу словно побежали колкие иголочки. Неожиданно он увидел себя – растерянного одиннадцатилетнего мальчика – в лавке Олливандера.

И лучистый взгляд старого мастера, и то, как он, увидев Гарри, вспомнил Лили...

В висках стучало. Гарри медленно поднялся на ноги. Теперь он стоял перед девушкой почти вплотную и смотрел на неё сверху вниз. Гермиона взяла его руку в свою. Подняла глаза.

- Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы... – пробормотал Гарри, повторяя слова Олливандера и отчаянно страшась сбиться с обнаруженной в недрах памяти картинки. – У вас глаза, как у вашей матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку... Первую, Гермиона, ПЕРВУЮ!!!

Он выдохнул с облегчением. Картинка исчезла из головы, но это было уже не так важно.

- Ты уверен? – переспросила Гермиона, вскакивая на ноги.

- Это был самый счастливый день в жизни, - он натянуто улыбнулся.

- Но это ещё ничего не означает...

- Нет, Гермиона, нет! - Гарри понял, что ей со своей железной логикой не угнаться сейчас за его мыслями. – Олливандер помнит каждую палочку! Он не употреблял слово «первая», когда говорил о палочке Джеймса. Если бы мама приобрела у него ещё одну, он бы так и сказал! И непременно упомянул бы о том, как вручал ей вторую палочку. Но он не сказал об этом ни слова. Почему? Да потому, что её попросту не успели забрать!

От крика и волнения перехватило дыхание, и Гарри зашёлся сухим кашлем. На время разговор прервался.

- Из того, что ты сказал, никак не следует, что вторая палочка существовала, - тихо, словно в раздумье, выговорила Гермиона, когда разрывавший тишину кашель стих. – Хотя допускаю, что её просто не успели изготовить. Нужно расспросить Олливандера.

Гарри уже хотел сказать, что это – само собой в любом случае, как вдруг расслышал из кармана голос Остролиста.

- Хозяин, ты прав! И мисс Гермиона тоже права.

Гарри выхватил из кармана волшебную палочку почти рывком. К счастью, Остролист не стал дожидаться дополнительных вопросов.

- Мастер помянул о том, что починил палочку миссис Поттер, - прошелестел Остролист. – В том давнем разговоре с Дамблдором.

- Починил? – переспросил Гарри. – Но почему тогда первая палочка, если речь идёт об одной и той же палочке? Ты ведь у меня единственный, - намекнул он, имея в виду, что палочку с пером феникса тоже пришлось чинить.

- Мастер заменил в палочке волос единорога. Пришлось повозиться, и он очень сожалел об этом. Из разговора я понял, что миссис Поттер не могла наведаться магазин волшебных палочек, так что пришлось восстанавливать старую. Вернее, почти полностью переделывать. Но мастер считал, что так вернее. Так меньше риска, что палочка вдруг не подойдёт. Правда, нужный волос подбирал несколько дней.

- А что могло случиться со старым волосом? – быстро спросил Гарри.

- Он умер, - ответил Остролист.

- Отчего? – Гарри выдал вопрос почти на автомате.

- Об этом Дамблдор не спрашивал.

Остролист умолк, а Гарри продолжал стоять, сжимая в руке гладкое дерево и тупо глядя на кончик палочки. В голове от услышанного разворачивалась карусель.

@темы: свежесмороженное

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

I believe

В общем, две недели назад я сделала это. То есть, фанфик написала и сейчас участвую в фесте редких пейрингов:
В общем и целом, фест замечательный. Снейпа по минимуму, а хороших нестандартных работ много.
Самое интересное в том, что читая этот фест, можно не обращать внимания на категорию "слэш" и "фемслэш". Пейринги там по большей части мимоходом (по-моему, исключительно для галочки пара абзацев, а рейтинг не дотягивает даже до RG-13), и это далеко не самое главное.
Главное там - сюжеты и характеры. Одно вытекает из другого: чтобы доказать возможность пейринга, над характером героев приходится поработать. Наверное поэтому фики с "Билива" интересно читать. Причем какого-то оголтелого ООСа не наблюдается.
Поскольку я, как участник, выбираю свой топ из пяти фиков, то кратенько обозрю то, что понравилось.

Время полной луны
Написано интересно, живо и ярко, очень легко читается. С первых абзацев окунаешься в текст целиком, сюжет захватывает, и что немаловажно, веришь в такой поворот событий (спойлерить не буду). Очень объемные, неоднозначные характеры, особенно Рон. Слэша как такового не заметила. Понравилось. Рекомендую.
Клетка для сверчков
Опять якобы слэш, которого нет и в помине. Но какой сказочный дженовый сюжет и атмосфера Алисы из страны чудес.
Стиль сказочно прекрасен. Все какими-то такими намеками и полутонами, ненавязчиво так... Белла, потерявшая свою шаль, Вольдеморт, который сердится. Драко, не чувствующий себя дома, и сверчки, которые не могут жить в клетке.

@темы: перезагрузка

---

"Два рояля в кустах"

Решила выложить половинку главы (6 листов). Вторая, детективная часть главы будет через два-три дня. К сожалению, иначе никак: реал накатил.

Глава 81. Каждый хочет любить

22 апреля 1998 года, среда.

Губы хранят на себе вкус поцелуя.

- Гарри...

Гермиона произносит его имя осторожно и немного виновато, что почти машинально заставляет Гарри ещё теснее прижать её к себе.

- Если впредь я буду доставать тебя высокими материями, ты вправе отправить меня куда подальше.

Гарри неодобрительно качает головой.

- Лучше поближе, – шепчут губы.

Он робко дотрагивается до её волос, кончиками пальцев ощущая их живую упругость и силу. Почему-то не отважившись погрузиться в них, рука соскальзывает дальше, встречается с рукой Гермионы, их пальцы переплетаются.

- С физикой, всякой, например...

Это что, серьёзно? До Гарри, наконец, стал доходить смысл сказанного. Он откинул капюшон и отстранился, от резкого нескладного движения мантия-невидимка соскользнула на землю. Гарри отметил взглядом её падение, но подобрать не шелохнулся. Вроде речь шла о чём-то другом?.. Да, вспомнил!

- А может, я люблю... это... физику? – пробормотал он не без лукавства, втайне надеясь, что его попросят объясниться дальше, и, сомневаясь, что у него достанет развязности на такое.

- Шутишь? – отозвалась Гермиона. - Физика – это скучно.

- А это - смотря как... - ответил Гарри, пряча за рассудительностью разгорающееся внутри него желание.

Неудачно. Гермиона, видимо почувствовав в его голосе страстность и определённую двусмысленность, измерила суженого особенным, раскусывающим взглядом. Улыбка на её лице, минуту назад едва заметная, неожиданно раскрылась почти до ушей, но, испугавшись показаться нескромной, тут же исчезла.

- И смотря где... – протянула Гермиона, подражая тону Гарри.

- Если как сейчас: стоя и в одежде...

Ну вот, сорвалось!

Прикусив язык, Гарри опустил голову и застыл в ожидании кары. Не то, чтобы ему было неловко за свои слова – скорее наоборот. Но именно это ещё невесомое, но уже вполне осязаемое ощущение вседозволенности щекотало нервы.

Он ждал реакции Гермионы, как нашкодивший школьник. Засмеётся или заговорит? И что скажет? Впрочем, сама виновата: его руки успели выведать, что кроме свитера и мягкой пижамы, на девушке нет ничего.


Молчание.

Устав ждать, Гарри осторожно поднял глаза и искоса взглянул на Гермиону. И тут же наткнулся на её издевательскую усмешку. Взгляд девушки был прямой, честный и понимающий, за которым скрывалась вполне прозрачная мысль: «Всё вижу. Брось притворяться, дорогой!»

- Ну да, - признался Гарри, и самое примечательное, не без удовольствия. – Мне не стыдно!

- Неужели?

Изумлённый возглас Гермионы и то, как она качнула головой в знак мнимого осуждения, подействовали должным образом. Секунды три стояла пауза, в ходе которой Гарри успел почувствовать приливающий к щекам жар, заметить, как быстро опустила и вновь подняла глаза Гермиона, мельком с ней переглянуться и затрястись от неудержимого смеха. Вдвоем.

Он уже давно не считал поцелуи, и мысль о возможной близости с Гермионой не казалась фантастической. Но до сегодняшнего дня он не помышлял об этом всерьёз, и тем более не думал целенаправленно. Напротив, он постоянно чувствовал в себе некий невидимый барьер, и твёрдо знал, что до победы не продвинется дальше дозволенного.

И пусть граница зоны дозволенного неумолимо размывалась с каждым днём и часом, происходило это по большей части случайно. Осознанное желание с его стороны отсутствовало. Разве сегодня он хотел повалить Гермиону в траву? Да нет же! Просто так получилось.

Сейчас Гарри почти физически осязал, как обнажаются мысли, разом лишившись целомудрия, и это было куда откровеннее, нежели освобождение тела от одежд. Они всё ещё продолжали смеяться, но чувствовалось, что с каждым последующим мгновеньем запретное берёт власть в свои руки и, от души потешаясь, хохочет над незадачливыми двуногими.

Смех понемногу стих, но, отступив в темноту, унёс с собой и ощущение невинности.

Рука Гермионы дрогнула. Гарри, инстинктивно сомкнув пальцы, удержал её в своей; словно пойманный снитч, который нужно хватать и не давать ему воли, если хочешь выиграть матч.

Но почти в тот же миг ему захотелось распрямить ладонь и выпустить её руку, чтобы доказать всем и вся, и прежде всего себе самому, что он по-прежнему свободен от похотливых желаний. Однако неудовлетворённость, мучившая его тело последние часы, в голос кричала обратное.

Сердце колотилось. Бросило в пот. Будучи не в силах ни отстраниться от Гермионы, ни прижать её к себе, Гарри трусливо зажмурился. Может оно как-нибудь само отступит, отойдёт... опустится... Или лучше сказать ей, что он хочет... в кусты! То есть, в туалет...

И, вообще, что говорят в таких случаях? И почему ещё вчера - да даже не вчера, а всего полчаса назад - объятия приносили облегчение, а сейчас могут сойти разве что за грейпфрутовую дольку, от которой аппетит только разгорается.

Дольку зверь уже сожрал, и нетерпеливо скребет лапой в ожидании добавки. И хочет, гад, чересчур многого.

Уши заполнила такая звенящая тишина, что когда со стороны озера вдруг послышался картавый вскрик утки, Гарри принял его за глумливый смешок. Будто это не птица, а сама природа хихикнула над ним.

- Это селезень, Гарри, - шепнула Гермиона.

- Почему селезень?

– Он уточку подзывает.

- Почему подзывает?

- Потому что весна... – шёпот Гермионы, и без того слабый, затерялся в темноте.

Гарри удержался от дальнейших вопросов, прекрасно понимая, насколько глупо они звучат. И вообще, всё как-то слишком... Вроде как мироздание на время лишило их рассудка, оставив лишь обнажённую чувственность.

Отрывистый, нетерпеливый выклик селезня. Всплеск воды. Красноречивое молчание.

- А мне показалось, будто он смеётся над нами, - признался Гарри.

- Кто?

- Селезень.

- Почему?

- Да мало ли причин? Может потому, что мы тут стоим, такие растерянные... И без крыльев.

Гарри усмехнулся про себя, потому что краткие и как будто слегка отстранённые вопросы Гермионы были ничуть не умнее собственных. Но одновременно показалось, что именно в этом бессмысленном разговоре сокрыта мудрость особого рода. Сейчас тот селезень со своей уточкой тоже ведь не о Дамблдоре болтают... Ой, зачем он вспомнил? Нет, ну его... в портрет!

- Гермиона, это точно селезень? – говорить об утках было как-то проще, спокойнее для тела.

- Да, Гарри.

- Откуда ты знаешь?

- Папа говорил... – она замолчала, почувствовав, что воспоминания о родителях разрушают установившийся союз с луной, с озером, с парой лопочущих уток.

- Расскажи, – попросил Гарри.

Он оторвался от созерцания мерцающей лунной дорожки и сосредоточил взгляд на собеседнице, давая понять этим, что слушать её куда интереснее, чем птичьи перетолки.

- О папе?

Она продолжала смотреть вдаль, как будто разговаривала не с Гарри, а с холмами. Не в меру потусторонний голос подтолкнул Гарри почти к вредительству, хотя на самом деле просто захотелось вернуть Гермиону на землю.

- Должен я знать, из какой семьи беру девушку в жёны или как?

- Что, можешь вдруг передумать?!

Видимо цинизма в голосе Гарри оказалось больше, чем надо. Гермиона, ещё секунду назад не спускавшая глаз с синеющих за кромкой воды холмов, развернулась к нему дерзким, вызывающим движением. Пальцы их рук расцепились.

- Шучу! – Гарри, смеясь и сдаваясь, вскинул обе руки вверх. – Но за мной нужен глаз да глаз!

Гермиона выразительно кивнула, соглашаясь. Гарри припомнил, что примерно с таким же выражением лица она садилась за проверку их с Роном домашних заданий.

Немного помедлив, Гермиона спросила:
- И что ж тебе рассказать?

- Мне про физику интересно, - предложил Гарри, переходя на деловой тон и намеренно убирая руки за спину.

Тема показалась относительно нейтральной, он не посмел расспрашивать о родителях прямо.

- Всё просто, - Гермиона слегка вздохнула. – В детстве папа показывал мне фокус: пропускал луч света через специальную призму. Видишь, - она указала рукой на Луну, всё ещё купающуюся в радужном ореоле, - фиолетовая полоска всегда с внутренней стороны окружности. Потому что эти волны преломляются больше, чем прочие.

Лекция встала. С минуту Гермиона молчала, возможно, раздумывая над продолжением обрубленной фразы. Гарри терпеливо ждал.

- Угадай, что папа написал мне, когда узнал, что я поступила в Гриффиндор? – неожиданно спросила Гермиона.

- Что красные самые несгибаемые?

- Вот видишь, - обрадовалась Гермиона. - Ты уже запомнил!

- Вообще-то сообразил, - уточнил Гарри. - А селезень?

Он решил, что проще дать человеку высказаться. Ну, раз уж невзначай наступили на больное место! Хотя итак понятно, что Грейнджеры не из домоседов.

- Гарри, пообещай мне, что мы будем выбираться в лес каждую весну, - попросила Гермиона, подтверждая его догадку. – Всегда. Даже когда обзаведёмся дюжиной вихрастых детишек!

Последняя фраза вогнала Гарри в ступор. Он, было, дёрнулся возразить, и даже успел заготовить целую тираду о том, что он – человек скромный, деток ему и полдюжины хватит... Но Гермиона опередила его.

- Только не делай вид, что Трелони – болтушка, а ты совершенно не причём! – решительно вскинув голову и всплеснув руками, добавила: - От вас, сэр Гарри Поттер, можно ожидать ВСЕГО! И не спорь!

Она приложила ладони к горящим щекам, видимо испугавшись, что сболтнула лишнее. Гарри счёл жест очаровательным. Залюбовался. Гермиона, поймав его взгляд, вспыхнула и поспешила отвести глаза.

- Я давно знаю, что безнадёжен, - проговорил Гарри трагическим голосом, скорбно склонив голову и радуясь, что в темноте не видно лица.

Его так и подмывало на смех, и он не стал бы себя сдерживать, не будь признание Гермионы столь ультимативным.

В разговоре образовалось затишье. Гарри по-прежнему не поднимал головы, но уловил слегка возмущенный вздох и отзвук коротких шагов. Ситуация забавляла: она якобы дуется (интересно, на кого?), он делает вид, что грешен. И кто кого переупрямит!

Победил Гарри. Наверное, вынесённый самому себе приговор, смиренно опущенный к земле взор, а возможно, и затянувшееся молчание заставили Гермиону сбавить обороты.

- Ваше безмолвие, сэр, глубоко меня огорчает, - произнесла Гермиона до комизма высокопарно, но уже без тени недовольства.

Раздутый слог почему-то напомнил Гарри о том, что последний раз он брал в руки расчёску два дня назад. Печалиться об этом он не собирался, зато демонстративно потёр друг о дружку ладони и, запустив обе пятерни в собственную шевелюру, разок-другой прочесал пальцами спутавшиеся волосы.

Напоследок пригладил вихры рукой и, состроив положительную мину, уставился на Гермиону. Весь его вид, а главное, выражение лица указывали, что ради своей избранницы он готов на любые жертвы.

Сначала у неё обвисли руки. Непроизвольно, конечно. Потом она мученически подняла глаза к небу. Гарри для себя решил, что это у девушки от избытка чувств: и руки вдруг расслабились, и взор затуманился.

Постояв так с минуту, Гермиона вдруг крутанулась на месте (Гарри на миг испугался – не собирается ли она трансгрессировать?). Но она сделала шаг в сторону палатки, посмотрела на забытый у полога валик и, покачав головой – будто отмахиваясь от назойливых мозгошмыгов - опустилась на него.

Потом закрыла лицо ладонями, и её плечи затряслись от беззвучного смеха. Чтобы не расхохотаться вместе с ней, Гарри прикусил руку. Он вдруг открыл для себя, что это чертовски здорово - подтрунивать над Гермионой, и, естественно, намеревался продолжать начатое.

Он подобрал с земли и спрятал под курткой мантию-невидимку. Не торопясь, поднял одеяло и, подойдя к девушке, укрыл ей плечи. Потом толкнул Гермиону в бок.

- Пусти!

- Под одеяло? – Гермиона посмотрела на него сквозь пальцы.

- Клянусь, я буду вести себя образцово.

- Это как? – пальцы Гермионы сползли вниз, приоткрыв глаза. – Расшифруйте!

- Как джентльмен, - заверил Гарри твёрдым голосом. – А что думает леди?

Убрав с лица ладони, Гермиона повела плечами и, распрямив спину, аккуратно сложила руки на коленях.

- Леди думает, что джентльменам ни к чему всякие посиделки под одеялом, - проговорила она, продолжая игру.

- Ладно, буду страдать, - заложив руки за спину, Гарри прошёлся туда-сюда вдоль валика.

- Вряд ли одеяло уменьшит ваши страдания, сыр, - произнесла Гермиона, не потрудившись прибавить голосу даже каплю сочувствия.

- И где же выход? – Гарри остановился как вкопанный и посмотрел на подругу вопрошающе.

- Перестать быть джентльменом.

Непримиримый тон подсказывал, что взывать к совести и милосердию бесполезно.

- Не могу! – Гарри решился на чистосердечие признание. - Опыта нет, все койки заняты, земля сырая, а трава мокрая.

- Леди вам сочувствует, - проговорила Гермиона с улыбкой, и таким неприкрыто насмешливым тоном, что он окончательно расхрабрился.

- Сочувствие принимается, - сказал Гарри голосом заправского адвоката. - Однако в связи с высказанными сомнениями не понимаю: зачем нам, какие бы то ни было, походы в весенний лес? Предлагаю изменить условия брачного контракта и перенести все поездки на лето.

- А мы тут, оказывается, обсуждаем брачный контракт? Здорово!

- А я так решил, - сказал Гарри спокойно, не обращая внимания на её малопристойное фырканье. Гермиону это смутило.

Прошла минута, ещё одна. Мисс Грейнджер, похоже, надоело изображать из себя леди. Раздумывая над ответом, она согнула спину и запахнула на себе одеяло, сразу превратившись в милую и домашнюю.

- Ты не понимаешь, Гарри, – мягко начала она. - Лето – это лето, а весна – совсем другое! Папа говорит, что весной в каждой капле лесного воздуха содержится как минимум фунт любви, причём в первозданном виде. И виноват в этом тот самый селезень, который зовёт свою уточку. В детстве, конечно, я плохо это понимала, но зато сейчас...

Её голос резко оборвался, и она устремила на Гарри красноречивый, прожигающий взгляд. Сразу стало понятно - шутки закончились.

@темы: свежесмороженное

---

С днем рождения меня!

У меня сегодня день варенья! Настроение потрясающее
И меня поздравили вот такой вот чудесной штукой!

21.11.2011 в 12:30

Пишет  Танцующая с призраками:

Поздравлятельно-деньрожденческое
Бледная Русалка, поздравляю тебя с днем рождения!

Как мокрой жительнице желаю тебе океан здоровья, море любви и Гольфстрим вдохновения!
Пусть сбываются мечты и жизнь балует только приятными неожиданностями!

@темы: мокну

---

Северитус

Не удержалась и утащила к себе от tafa
вот отсюда



И ещё стишок, который непременно надо читать с интонацией Рины Зелёной.

Пишет  Jliay:

09.11.2011 в 00:20

АААААААААААААААПрелесть какаяААААААААААААААААА*бегаю по потолку*ааааааааааааааааааааааааааааа*уфуфуф*аааааааааааааааааааааааааааа
Густая, но прелесть... А я не с пустыми руками... (только это не совсем моё, точнее уже почти не моё. Большая часть принадлежит  sspena, но она хорошая ругаться не будет)


Папа маме на лужайке
Говорит о том зазнайке,
Что приходит к нам домой.
Будто бяка он, плохой!

Надоело мне их слушать
И не хочется мне кушать.
Все! Ушел! Пока, родня!
Не найдете вы меня.

Мама, добрая душа,
Мне сказала чуть дыша:
- Гарри, милый, погоди!
Далеко не уходи.

Ну, а я уже в пути!
Что меня ждет впереди?
Топаю я по дорожке,
Не устанут мои ножки!

Вижу - дядя за кустом.
Не идет он что-то в дом…
Во все черное одет,
Словно старый-старый дед.

Он большой, выше забора,
Смотрит строго и сурово
Сквозь прищур чернющих глаз !!!
Очень странный гость у нас.

«Страшно! Больше не могу!
К папе с мамой убегу...»
Только дядя тут вздохнул,
Присел. Руки протянул…

Улыбнулся и позвал.
Сразу он нестрашный стал.
Он поднял меня на ручки.
Я достал почти до тучки.

С ним спокойно и тепло,
Голос добрый у него…
Только очень грустный взгляд.
(В этом я не виноват)

Грусть развеять - ерунда!
Знаю средство я всегда:
Улыбаюсь во весь рот,
Корчу рожу - все пройдет!


Он несет меня к семейке:
Маме с папой на скамейке!
Мама рада. Папа – нет.
В чем здесь все-таки секрет?

URL комментария
Если Северитус понравился, черкните авторам пару хороших слов. Они будут рады.

запись создана: 11.11.2011 в 19:02

@темы: закладка

---

Грустные финиши

На "Грустные финиши" в этот раз наваяла музыкальные стЕхи, куклорассказку и крышесносную фигню про Снейпа, зеркало Еиналеж и ёжика в тумане (последнее вместе с Isabella*)
Подарки фесту от Русалки
А Silver Horse, возможно сам того не ведая, подарил видеоклип, который где-то как-то отражает суть моего грустно-финишного смехотворения. Так что оформляю всё вместе одним постом.
Хотя рояль из видео играет гораздо прекраснее и наверное намекает на проду к "Двум роялям".



Название: Звуки музыки (рабочее название: "Гарри Поттер и Дары Смерти")

Автор: пожелал остаться неизвестным
Жанр: стЕхи, плагиат местами
Пейринг: Какой пейринг? Автор о вечном!
Рейтинг: выше некуда, поскольку речь о высоком
Дисклеймер: Поэт вскользь прошелся по страницам седьмой книги.
Отказ от прав: Вряд ли автор на этом что-то заработает. Исключительно для души и сердца!

Зимой, в ненастную погоду,
Подались детки на природу.
В сумочку книжки, штанишки сложили,
Портрет Фениаса с собой прихватили.

Простите: зачем в турпоходе портрет?
Ответ: без портрета хромает сюжет.
Портрет они взяли. Продукты забыли.
И с этим на поиски хряксов отбыли.

Несколько месяцев шарили, ёрзали,
Устали, намокли, продрогли, замерзли.
И есть, и пить им было охота
(Бесплодные поиски длились полгода!)

И век бы им ничего не найти,
Но встали рояли у них на пути.
Палатка да радио, старое кресло,
Под каждым кустом по врагу и оркестру.

Подросткам ограбить «Гринготтс» - это слишком?
Да пустяки всё с роялем под мышкой!
Это ж такие крутые ребята...
К тому же подсунули им Крюкохвата.

Драконы – опасные злобные твари?
Вы заблуждались, зря так считали!
Любого седлай и взмывай в небеса.
Такие творятся кругом чудеса.

Веками студенты тиару искали,
А все потому, что оркестры молчали.
Рояль зазвучал - диадема нашлась,
К чудовищу адскому прыгнула в пасть.

Сама, все сама... Но под звуки оркестра.
Ох, как заиграл он с этого места!..
Стал вдруг выдавать такие пассажи,
Что трудно об этом рассказывать даже.

Не знаю, куда уж там Лорд торопился?
Но план его в раз медным тазом накрылся.
От звуков высоких случился склероз...
А в целом остался открытым вопрос.

Мож сдали нервишки у Темного Лорда?
А нечего было кусать Снейпа в горло!
Стальною рукою Петю душить...
Хотел он и Поттера жизни лишить.

Под арфу и скрипок волшебные звуки
Обычный невроз вырос в стойкие глюки,
Зажав в своих пальцах орудие смерти,
Лорд был дирижером на этом концерте.

Чтоб всех поразить и подать всем пример,
Освоил он редкий и сложный размер.
В высоком полете над морем и сушей
Он на семь восьмых* разорвал свою душу.

Не мог Лорд терпеть музыкантов паршивых,
И Снейпа прикончил за то, что фальшивил.
От Поттера вовсе случился припадок,
Лорд шмякнул мальчишку и выпал в осадок.

Под музыку Баха, ноктюрны и фугу
Мальчишка и Лорд разбирались друг с другом...
А бедный читатель терялся в догадках:
Уж книге конец, а сплошные загадки?!

Там слишком размыто, а тут слишком гладко,
И кто-то за кадром работал в перчатках...
Здесь тож непорядок! А это чьи уши?
Конечно, везёт дуракам, но... послушай!

Нагуглив волшебное слово «Хогнет»,
Упёртый читатель полез в интернет.

Там пять лет подряд люди спорят беспечно.
И музыка эта звучать будет вечно.

*Семь восьмых - очень редкий и сложный музыкальный размер.

запись создана: 10.11.2011 в 23:44

@темы: Русалочка пишет