Деготь продается в бочках, а мед в баночках...
Ну что ж, конкурс закончился. Вроде как принято хвастаться тем, что за три дня наваял. Я написала "Последнее Рождество Мероуп".
Поскольку за темного младенца и никудышнюю мать не пнул меня только ленивый, хочу кое-что пояснить. Мероуп в фике каноничная. То есть та, о которой Дамблдор сказал Гарри: "Она ослабела от долгих страданий и никогда не обладала мужеством твоей мамы" (стр. 270).
И Том тоже не мой, а Роулинг, про которого миссис Коул говорит: "И грудным младенцем тоже был странный. Знаете, почти никогда не плакал. А как подрос, стал... совсем чудным (стр. 275).
Мне тоже не близка идея, что Том изначально был обречен стать Темным Лордом. Но Д.К.Роулинг считает именно так, и подтверждает это в своих интервью. Типа, зачат был под приворотным зельем и любить не способен. Так что я всего лишь представила себе, как это могло быть.
От всей души благодарю свою замечательную бету Isabella*, которая сделала фик таким, какой он есть. Замечаний по тексту практически не было. Может быть, чуть позже перечитаю и подправлю, сейчас что-то совсем сил нет.
Одно для меня остаётся загадкой: в первом туре фик набрал 44 балла и занял 6-е место, а в итоге набрал 4 балла и занял 29-е место. Наверное, идея темного младенца и смертельно уставшей матери что называется, "не вставила"? Но еще раз повторюсь: идея ни разу не моя, идея принадлежит лимиургу. Я всего лишь проиллюстрировала идею Роулинг.
Спасибо всем, кто отдал за меня свой голос. Спасибо всем за отзывы.
читать дальшеНазвание: Последнее Рождество Мероуп
Автор: Русалка (Бледная Русалка)
Тип: гет
Жанр: драма
Рейтинг: затрудняюсь определить
Отказ от прав: отказываюсь от всего, что требуется.
Персонажи: Мероуп Гонт, Том Реддл старший, Том Марволо Реддл
Краткое содержание: Мероуп, покинутая мужем, ждет ребенка. Она чувствует, что скоро умрет, но все же пытается достойно встретить свое последнее рождество.
Ребенок снова был недоволен. Методично и нудно он стучал пяткой по одному и тому же месту, вызывая каждым своим движением тупую, изматывающую боль. Что он хочет от неё, этот настырный кусочек плоти? Он хотя бы понимает, что делает больно своей матери?
Мероуп судорожно вцепилась пальцами в давно нестиранный пододеяльник и потянула его к себе, пытаясь спрятаться под старым одеялом от всего: от равнодушного холода, от ноющей боли, от неуемного, не знающего жалости младенца... от жизни.
Она боялась открывать глаза, бессознательно цепляясь за темноту. Лучшее, что оставалось в земном существовании для покинутой жены – сон. Не обращать внимания на упрямые толчки требовательных ножек, на расползающиеся внизу живота конвульсии, на подступающую к горлу тошноту. Может быть, пройдет, отступит, может быть, удастся еще раз заснуть, чтобы не возвращаться в этот реальный мир хотя бы до утра.
Боль не уходила. Напротив, она усиливалась, медленно перемещаясь от разбухшего живота к позвоночнику. Спина онемела, придавленная тяжестью еще неродившегося младенца, и немочь, сковавшая поясницу, была куда хуже той, что доставлял ей малыш. Толчки, идущие изнутри, кричали о новой жизни, а цепенеющий позвоночник словно напоминал Мероуп, что смерть уже близка.
Она знала, что скоро умрет, и не противилась этому. Временами казалось, что какая-то часть её уже умерла, а освободившееся место наполнилось странным состоянием отчужденности от всего земного. Промозглый холод, скудная пища, мыши, снующие в темноте – каждый день, капля за каплей, высасывали из нее жизнь не хуже дементоров. Надежды не было.
Ребенок оставался едва ли не единственным по-настоящему живым местом в ее умирающем теле. Он ворочался, беспрестанно требуя к себе внимания, просил есть, пить, по утрам заставлял подниматься с кровати и варить унылую овсяную кашу. Вот и сейчас Мероуп чувствовала, что под одеялом ей не отсидеться. Мальчик - а Мероуп не сомневалась, что родится сын - был на редкость упрям, и привык получать своё любой ценой.
Такая злая настойчивость младенца пугала будущую мать. Она нисколько не сомневалась, что, останься она живой, ребенок возьмет верх над ней, едва выучившись ходить. Да что там загадывать далеко, если даже сейчас, еще находясь во чреве, младенец неизбежно добивается своего. Без крика, без слез, одним резким толчком крошечной ножки изнутри живота вверх, прямо под сердце.
Годы, минувшие после смерти матери, Мероуп прожила в подчинении, и одна мысль о возвращении к подобному беспросветному существованию приводила ее в отчаяние. Нет, ничего не будет - ни рваных серых платьев, ни грязных закопченных сковородок, ни жалкого подобия жизни.
Если бы только Том остался с ней... Дура! На что ты рассчитывала, перестав подливать ему в чай приворотное зелье? Ты сама стараешься не подходить лишний раз к зеркалу. Бледная, косая, а теперь еще и рябая от бесчисленных пигментных пятен, неизбежно «украшающих» беременную женщину. Отекшие ноги, тяжелая походка, расплывающаяся талия – все это, должно быть, произвело впечатление на бедного маггла, как только он стал отходить от наваждения.
Но выбора почти не было - либо муж, либо ребенок. И выбирала не она.
Одурманенный приворотным зельем, Том упрямо лез к ней в постель, и сердиться на него не следовало - он всего лишь мужчина, самец, которому искусственно подогрели кровь в жилах, и ему нужна самка, чтобы излить в нее свое напряжение. Уговоры, впрочем, достаточно робкие, не помогали. Лицо Тома озарялось глупой улыбкой, а в глазах стояло нетерпение быка, почувствовавшего корову в период течки.
Поначалу эта мужская беспомощность даже забавляла, но по мере того, как рос живот, выдерживать долгие совокупления становилось всё сложнее и сложнее. Муж не замечал ничего - ни грубости ее лица, ни безобразного живота. Иногда казалось, что он совершенно не помнит о будущем ребенке. Том не осторожничал, проворно пристраивал свой горячий член между ее ног и с силой проталкивал его внутрь. Тяжело дыша, наваливался на нее всем телом, придавливая к кровати и подминая под себя отвердевший живот. Мероуп тихо стонала от боли под тяжестью мужа, но Том наверняка был уверен, что стонет она от удовольствия.
Так минуло почти семь месяцев из положенных девяти. Мероуп была готова и дальше терпеть «радости» супружеской жизни. Но однажды, после особенно бурной ночи, у нее начало прихватывать живот. Боль была тянущей, противной. Но хуже всего стало, когда она увидела красные пятна крови на нижнем белье. Похоже, пора заканчивать с наркотиком...
Пару дней на лице мужа еще сияла глупая, блаженная улыбка. Но она угасала - постепенно, медленно, невозвратимо. Том как будто приходил в себя после долгого запоя, рассеянно оглядывался по сторонам, словно удивляясь тому, что он находится здесь, в этой странной квартире. Впервые за всё время их совместной жизни Мероуп ловила на себе сосредоточенный взгляд мужа - с таким интересом смотрят на жабу, которую приготовились резать. Когда их взгляды встречались, Том брезгливо морщился, поспешно отводя глаза в сторону.
К вечеру пятого дня Мероуп не выдержала. Все, что угодно, только не развод и не одиночество! У нее еще есть остатки любовного напитка на дне маленькой темной бутылочки. И чрево ее уже отдохнуло, расслабилось... Все будет хорошо! Даже если ребенок родится раньше срока...
Она уже открутила пробку и готова была влить содержимое пузырька в чашку с чаем, как вдруг почувствовала, что ее руку словно держат мертвой хваткой. Мероуп не могла ни пошевелить пальцем, ни разогнуть локоть.
Усилием воли ей удалось повернуть голову. Она искала шутника или обидчика, но за спиной никто не стоял, кроме огромной беззубой тыквы, только что приготовленной для праздничного вечера. Пламя свечи злорадно приплясывало в ее пустых глазницах, рот растянулся в довольной ухмылке.
Муж, неожиданно появившийся в дверях кухни, застал ее на месте преступления, с пузырьком из темного стекла в одеревеневшей руке. С минуту он тупо смотрел на нее. Потом, что-то сообразив, злобно оскалился и, сделав шаг в ее сторону, вытащил пузырек из онемевших пальцев Мероуп. Поднес к носу, вдохнул.
- Пахнет добрым французским вином, - задумчиво произнес он. – Влажным летним воздухом после грозы... – принюхавшись еще раз, добавил уже с отвращением: - И тобой, мерзкая ведьма!
Ей нечего было сказать в ответ, да она и не могла - горло перехватило судорогой, а во рту пересохло. Мероуп пыталась что-то прохрипеть, но Том уже не слышал ее. Он нервно бегал по комнате, второпях собирая свои вещи – самое необходимое - словно опасаясь, что его опять проклянут, опоят, заставят забыть...
Дверь безнадежно громко хлопнула через несколько минут. Том ушел, даже не взглянув напоследок на свою жену и не попрощавшись.
Руку отпустило также внезапно, как заколдовало, словно кто-то невидимый наставил волшебную палочку и прошептал: «Фините...»
Мероуп еще не осмыслила происшедшего до конца, когда живот, а вместе с ним все тело затрясло мелкой дрожью. Тот, кто сидел в ее чреве, смеялся над ней, и это было по-настоящему страшно.
Под утро, когда удалось ненадолго забыться тяжелым сном, она увидела Тома во сне. Молодым, красивым, с умным проницательным взглядом холодных глаз. Мероуп не помнила своего мужа таким, да, наверное, и не знала.
Он заговорил. Голос звучал вкрадчиво, рассудительно, леденяще...
- Забудь о нем!
- О ком? – не поняла Мероуп.
- О муже, - сухо произнес незнакомец. – У тебя есть я. Люби меня!
- Но я же... и так... – попробовала возразить Мероуп.
- Ты любишь недостаточно! – отрезал юноша.
Мероуп неожиданно проснулась от пронзительной боли, инстинктивно коснувшись руками живота. Ребенок вздрогнул, пихнулся несколько раз кулачками в правый бок и затих, равнодушно отвернувшись от перепуганной матери.
Той хеллоуинской ночью Мероуп впервые подумала, что не хочет жить. Жизнь казалась еще более непредсказуемой и пугающей, чем она предполагала в самых мрачных раздумьях.
За окном раздавались веселые детские голоса и звонкий смех. Почему-то Мероуп с грустью подумала, что ее сын никогда не сможет так весело и беззаботно смеяться, и тут же получила меткий удар снизу. Дыхание на секунду перехватило, боль тяжелой волной прошла по позвоночнику к голове. В висках противно застучало.
«А ведь завтра сочельник... - вяло подумалось ей. – Последний день перед Рождеством...»
Крошечная комнатка, которую снимала Мероуп, находилась в полуподвале большого доходного дома. Здесь останавливался по большей части народ небогатый, но и у бедных людей были дети, радовавшиеся наступавшему празднику.
Прошлое Рождество Мероуп встречала вместе с мужем. В печи поспевали пироги, дразня своим запахом их голодные желудки. Том предупредил, что до первой звезды ничего нельзя брать в рот, а пироги понадобятся для чего-то более важного. Хитро подмигнув, он вынул из кармана аккуратный сверток и развернул шуршащую обертку. Внутри оказалась большая рождественская свеча.
Свечу зажгли на подоконнике. Том сказал, что нужно немного подождать, и кто-нибудь непременно заглянет на огонек и пожелает им счастливого Рождества. Ждать пришлось недолго. Под окнами раздался смех, мальчишеский голос весело воскликнул: «Смотрите, вот еще свечу зажгли!», и вскоре нестройный хор детских голосов начал старательно выводить незатейливую мелодию рождественского гимна.
Потом прибежали другие дети, и все повторилось сначала. Почувствовав, что угощение может закончиться раньше, чем рождественские песнопения, Мероуп отважилась применить увеличивающее заклинание. И у нее получилось! Наверное, от счастья.
Мероуп сберегла огарок счастливой рождественской свечи. Она обычно старалась сохранять то немногое, что перепадало ей в руки и являлось живым свидетельством редкой удачи. Оплавленная свеча хранилась в платке вместе с её волшебной палочкой и жалкими остатками трав для приворотного зелья. Узел на платке завязан с наговором - человек, не обладающий волшебством, не сможет его развязать.
Травы и волшебная палочка больше никогда не понадобятся. Мероуп знала это - остатков ее магии едва хватило на то, чтобы завязать волшебный узелок. Это так, на всякий случай, чтобы магглы ничего не нашли, если несостоявшаяся чародейка умрет от горя раньше времени.
Но свечу еще можно зажечь. Других подарков не будет - ни матери, ни ребенку. А ведь грядущее Рождество – последнее в ее жизни...
Ей нездоровилось с самого утра. Последний месяц ходить было тяжело, а сидеть - даже паршивее, чем стоять на ногах. Живот то и дело прихватывало, хотя боль была еще терпимой. Водопровода в каморке не было, воду приходилось носить сверху, а чрево угрожающе каменело даже от заполненного на четверть ведра.
После скудного обеда она прилегла немного передохнуть и незаметно для себя заснула. Проснулась от нарастающей волны боли во всем теле. Младенец колотится ножкой... Все-таки придется вставать. Как больно... Надо хотя бы поменять положение тела, попробовать повернуться со спины на бок. Медленно, осторожно - чтобы еще больше не разозлить того, кто в ней сидит.
Что от нее хочет этот настырный змееныш? Рождественских сластей? Денег нет! Неделю назад Мероуп выскребла последние гроши, чтобы заплатить хозяину дома за каморку. Теперь остается надеяться, что смерть придет за ней раньше, чем наступит новая неделя. Есть еще немного крупы... На семь дней хватит, если, конечно, мыши не сожрут.
Мама говорила, что, когда Мероуп будет ждать ребенка, грудь у нее обязательно увеличится. Успокаивала, наверное, глядя на ее недоразвитые "прыщики". Они и сейчас такие, хотя роды совсем скоро. Растет только живот.
Мероуп лениво пошевелила рукой, пытаясь дотронуться до груди. Но пальцы, случайно нащупав металлическую цепочку, помимо ее воли соскользнули вниз по цепочке и сомкнулись на тяжелом металле. Отец не переставал повторять, что медальон когда-то принадлежал Салазару Слизерину. Наверно, просто пускал пыль в глаза.
Вот то кольцо со странным, грубоватым на вид камнем – точно ценная вещь. Отец никогда не снимал его с пальца.
Медальон передала Мероуп мать, уже лежа на смертном одре. Отец что-то бормотал тогда про завет великого Салазара, потом успокоился. Напыщенные разглагольствования отца о величии предков никогда не находили отклика в душе Мероуп. Какое тут величие, среди битых горшков и печной копоти? Она хранила медальон, как единственную память о матери, ее последний подарок.
Скоро Мероуп встретится с матерью, наговорятся вдоволь... Сыну медальон не нужен. Странно, он совсем не протестует, притих. Может, понимает, что, пока он вырастет, реликвию двадцать раз украдут? Может, и правда, отнести медальон в Косой переулок? Еще не поздно, хотя за окном уже темнеет. Сознание того, что есть конкретное дело, придало женщине сил.
Вещей совсем немного - почти все на ней. Лохмотья, лохмотья... А на улице сегодня мороз... Ничего, до Косого переулка недалеко, она дойдет. А снег на Рождество – это к счастью. Жаль, рождественская свеча – подарок мужа – уже не загорится больше. Но ничего, сегодня она купит новую.
Ребенок снова забеспокоился, начал толкаться. Мероуп с досадой шлепнула ладонью по животу, впервые за последние два месяца не опасаясь нарваться на гнев капризного малыша. Она ведь старается для него, чего ей бояться?
- Хватит пихаться! - прошептала она вслух. - Потерпи, скоро ты выберешься на свет. Я подарю тебе жизнь... Счастливого Рождества, сынок!
Последнее Рождество оказывается вполне сносным. В печке пылают дрова, и в каморке непривычно тепло. Стол полон вкусной еды. Десять галеонов – просто фантастическая сумма! На подоконнике ярко горит огромная свеча, а дети магглов за окном старательно выводят: "Ты, победивший жало смерти..."
Мероуп чувствует - тому, кто сидит в ее чреве, эти строки особенно нравятся.
Счастливого тебе Рождества... Том!
Поскольку за темного младенца и никудышнюю мать не пнул меня только ленивый, хочу кое-что пояснить. Мероуп в фике каноничная. То есть та, о которой Дамблдор сказал Гарри: "Она ослабела от долгих страданий и никогда не обладала мужеством твоей мамы" (стр. 270).
И Том тоже не мой, а Роулинг, про которого миссис Коул говорит: "И грудным младенцем тоже был странный. Знаете, почти никогда не плакал. А как подрос, стал... совсем чудным (стр. 275).
Мне тоже не близка идея, что Том изначально был обречен стать Темным Лордом. Но Д.К.Роулинг считает именно так, и подтверждает это в своих интервью. Типа, зачат был под приворотным зельем и любить не способен. Так что я всего лишь представила себе, как это могло быть.
От всей души благодарю свою замечательную бету Isabella*, которая сделала фик таким, какой он есть. Замечаний по тексту практически не было. Может быть, чуть позже перечитаю и подправлю, сейчас что-то совсем сил нет.
Одно для меня остаётся загадкой: в первом туре фик набрал 44 балла и занял 6-е место, а в итоге набрал 4 балла и занял 29-е место. Наверное, идея темного младенца и смертельно уставшей матери что называется, "не вставила"? Но еще раз повторюсь: идея ни разу не моя, идея принадлежит лимиургу. Я всего лишь проиллюстрировала идею Роулинг.
Спасибо всем, кто отдал за меня свой голос. Спасибо всем за отзывы.
читать дальшеНазвание: Последнее Рождество Мероуп
Автор: Русалка (Бледная Русалка)
Тип: гет
Жанр: драма
Рейтинг: затрудняюсь определить
Отказ от прав: отказываюсь от всего, что требуется.
Персонажи: Мероуп Гонт, Том Реддл старший, Том Марволо Реддл
Краткое содержание: Мероуп, покинутая мужем, ждет ребенка. Она чувствует, что скоро умрет, но все же пытается достойно встретить свое последнее рождество.
Ребенок снова был недоволен. Методично и нудно он стучал пяткой по одному и тому же месту, вызывая каждым своим движением тупую, изматывающую боль. Что он хочет от неё, этот настырный кусочек плоти? Он хотя бы понимает, что делает больно своей матери?
Мероуп судорожно вцепилась пальцами в давно нестиранный пододеяльник и потянула его к себе, пытаясь спрятаться под старым одеялом от всего: от равнодушного холода, от ноющей боли, от неуемного, не знающего жалости младенца... от жизни.
Она боялась открывать глаза, бессознательно цепляясь за темноту. Лучшее, что оставалось в земном существовании для покинутой жены – сон. Не обращать внимания на упрямые толчки требовательных ножек, на расползающиеся внизу живота конвульсии, на подступающую к горлу тошноту. Может быть, пройдет, отступит, может быть, удастся еще раз заснуть, чтобы не возвращаться в этот реальный мир хотя бы до утра.
Боль не уходила. Напротив, она усиливалась, медленно перемещаясь от разбухшего живота к позвоночнику. Спина онемела, придавленная тяжестью еще неродившегося младенца, и немочь, сковавшая поясницу, была куда хуже той, что доставлял ей малыш. Толчки, идущие изнутри, кричали о новой жизни, а цепенеющий позвоночник словно напоминал Мероуп, что смерть уже близка.
Она знала, что скоро умрет, и не противилась этому. Временами казалось, что какая-то часть её уже умерла, а освободившееся место наполнилось странным состоянием отчужденности от всего земного. Промозглый холод, скудная пища, мыши, снующие в темноте – каждый день, капля за каплей, высасывали из нее жизнь не хуже дементоров. Надежды не было.
Ребенок оставался едва ли не единственным по-настоящему живым местом в ее умирающем теле. Он ворочался, беспрестанно требуя к себе внимания, просил есть, пить, по утрам заставлял подниматься с кровати и варить унылую овсяную кашу. Вот и сейчас Мероуп чувствовала, что под одеялом ей не отсидеться. Мальчик - а Мероуп не сомневалась, что родится сын - был на редкость упрям, и привык получать своё любой ценой.
Такая злая настойчивость младенца пугала будущую мать. Она нисколько не сомневалась, что, останься она живой, ребенок возьмет верх над ней, едва выучившись ходить. Да что там загадывать далеко, если даже сейчас, еще находясь во чреве, младенец неизбежно добивается своего. Без крика, без слез, одним резким толчком крошечной ножки изнутри живота вверх, прямо под сердце.
Годы, минувшие после смерти матери, Мероуп прожила в подчинении, и одна мысль о возвращении к подобному беспросветному существованию приводила ее в отчаяние. Нет, ничего не будет - ни рваных серых платьев, ни грязных закопченных сковородок, ни жалкого подобия жизни.
Если бы только Том остался с ней... Дура! На что ты рассчитывала, перестав подливать ему в чай приворотное зелье? Ты сама стараешься не подходить лишний раз к зеркалу. Бледная, косая, а теперь еще и рябая от бесчисленных пигментных пятен, неизбежно «украшающих» беременную женщину. Отекшие ноги, тяжелая походка, расплывающаяся талия – все это, должно быть, произвело впечатление на бедного маггла, как только он стал отходить от наваждения.
Но выбора почти не было - либо муж, либо ребенок. И выбирала не она.
Одурманенный приворотным зельем, Том упрямо лез к ней в постель, и сердиться на него не следовало - он всего лишь мужчина, самец, которому искусственно подогрели кровь в жилах, и ему нужна самка, чтобы излить в нее свое напряжение. Уговоры, впрочем, достаточно робкие, не помогали. Лицо Тома озарялось глупой улыбкой, а в глазах стояло нетерпение быка, почувствовавшего корову в период течки.
Поначалу эта мужская беспомощность даже забавляла, но по мере того, как рос живот, выдерживать долгие совокупления становилось всё сложнее и сложнее. Муж не замечал ничего - ни грубости ее лица, ни безобразного живота. Иногда казалось, что он совершенно не помнит о будущем ребенке. Том не осторожничал, проворно пристраивал свой горячий член между ее ног и с силой проталкивал его внутрь. Тяжело дыша, наваливался на нее всем телом, придавливая к кровати и подминая под себя отвердевший живот. Мероуп тихо стонала от боли под тяжестью мужа, но Том наверняка был уверен, что стонет она от удовольствия.
Так минуло почти семь месяцев из положенных девяти. Мероуп была готова и дальше терпеть «радости» супружеской жизни. Но однажды, после особенно бурной ночи, у нее начало прихватывать живот. Боль была тянущей, противной. Но хуже всего стало, когда она увидела красные пятна крови на нижнем белье. Похоже, пора заканчивать с наркотиком...
Пару дней на лице мужа еще сияла глупая, блаженная улыбка. Но она угасала - постепенно, медленно, невозвратимо. Том как будто приходил в себя после долгого запоя, рассеянно оглядывался по сторонам, словно удивляясь тому, что он находится здесь, в этой странной квартире. Впервые за всё время их совместной жизни Мероуп ловила на себе сосредоточенный взгляд мужа - с таким интересом смотрят на жабу, которую приготовились резать. Когда их взгляды встречались, Том брезгливо морщился, поспешно отводя глаза в сторону.
К вечеру пятого дня Мероуп не выдержала. Все, что угодно, только не развод и не одиночество! У нее еще есть остатки любовного напитка на дне маленькой темной бутылочки. И чрево ее уже отдохнуло, расслабилось... Все будет хорошо! Даже если ребенок родится раньше срока...
Она уже открутила пробку и готова была влить содержимое пузырька в чашку с чаем, как вдруг почувствовала, что ее руку словно держат мертвой хваткой. Мероуп не могла ни пошевелить пальцем, ни разогнуть локоть.
Усилием воли ей удалось повернуть голову. Она искала шутника или обидчика, но за спиной никто не стоял, кроме огромной беззубой тыквы, только что приготовленной для праздничного вечера. Пламя свечи злорадно приплясывало в ее пустых глазницах, рот растянулся в довольной ухмылке.
Муж, неожиданно появившийся в дверях кухни, застал ее на месте преступления, с пузырьком из темного стекла в одеревеневшей руке. С минуту он тупо смотрел на нее. Потом, что-то сообразив, злобно оскалился и, сделав шаг в ее сторону, вытащил пузырек из онемевших пальцев Мероуп. Поднес к носу, вдохнул.
- Пахнет добрым французским вином, - задумчиво произнес он. – Влажным летним воздухом после грозы... – принюхавшись еще раз, добавил уже с отвращением: - И тобой, мерзкая ведьма!
Ей нечего было сказать в ответ, да она и не могла - горло перехватило судорогой, а во рту пересохло. Мероуп пыталась что-то прохрипеть, но Том уже не слышал ее. Он нервно бегал по комнате, второпях собирая свои вещи – самое необходимое - словно опасаясь, что его опять проклянут, опоят, заставят забыть...
Дверь безнадежно громко хлопнула через несколько минут. Том ушел, даже не взглянув напоследок на свою жену и не попрощавшись.
Руку отпустило также внезапно, как заколдовало, словно кто-то невидимый наставил волшебную палочку и прошептал: «Фините...»
Мероуп еще не осмыслила происшедшего до конца, когда живот, а вместе с ним все тело затрясло мелкой дрожью. Тот, кто сидел в ее чреве, смеялся над ней, и это было по-настоящему страшно.
Под утро, когда удалось ненадолго забыться тяжелым сном, она увидела Тома во сне. Молодым, красивым, с умным проницательным взглядом холодных глаз. Мероуп не помнила своего мужа таким, да, наверное, и не знала.
Он заговорил. Голос звучал вкрадчиво, рассудительно, леденяще...
- Забудь о нем!
- О ком? – не поняла Мероуп.
- О муже, - сухо произнес незнакомец. – У тебя есть я. Люби меня!
- Но я же... и так... – попробовала возразить Мероуп.
- Ты любишь недостаточно! – отрезал юноша.
Мероуп неожиданно проснулась от пронзительной боли, инстинктивно коснувшись руками живота. Ребенок вздрогнул, пихнулся несколько раз кулачками в правый бок и затих, равнодушно отвернувшись от перепуганной матери.
Той хеллоуинской ночью Мероуп впервые подумала, что не хочет жить. Жизнь казалась еще более непредсказуемой и пугающей, чем она предполагала в самых мрачных раздумьях.
За окном раздавались веселые детские голоса и звонкий смех. Почему-то Мероуп с грустью подумала, что ее сын никогда не сможет так весело и беззаботно смеяться, и тут же получила меткий удар снизу. Дыхание на секунду перехватило, боль тяжелой волной прошла по позвоночнику к голове. В висках противно застучало.
«А ведь завтра сочельник... - вяло подумалось ей. – Последний день перед Рождеством...»
Крошечная комнатка, которую снимала Мероуп, находилась в полуподвале большого доходного дома. Здесь останавливался по большей части народ небогатый, но и у бедных людей были дети, радовавшиеся наступавшему празднику.
Прошлое Рождество Мероуп встречала вместе с мужем. В печи поспевали пироги, дразня своим запахом их голодные желудки. Том предупредил, что до первой звезды ничего нельзя брать в рот, а пироги понадобятся для чего-то более важного. Хитро подмигнув, он вынул из кармана аккуратный сверток и развернул шуршащую обертку. Внутри оказалась большая рождественская свеча.
Свечу зажгли на подоконнике. Том сказал, что нужно немного подождать, и кто-нибудь непременно заглянет на огонек и пожелает им счастливого Рождества. Ждать пришлось недолго. Под окнами раздался смех, мальчишеский голос весело воскликнул: «Смотрите, вот еще свечу зажгли!», и вскоре нестройный хор детских голосов начал старательно выводить незатейливую мелодию рождественского гимна.
Потом прибежали другие дети, и все повторилось сначала. Почувствовав, что угощение может закончиться раньше, чем рождественские песнопения, Мероуп отважилась применить увеличивающее заклинание. И у нее получилось! Наверное, от счастья.
Мероуп сберегла огарок счастливой рождественской свечи. Она обычно старалась сохранять то немногое, что перепадало ей в руки и являлось живым свидетельством редкой удачи. Оплавленная свеча хранилась в платке вместе с её волшебной палочкой и жалкими остатками трав для приворотного зелья. Узел на платке завязан с наговором - человек, не обладающий волшебством, не сможет его развязать.
Травы и волшебная палочка больше никогда не понадобятся. Мероуп знала это - остатков ее магии едва хватило на то, чтобы завязать волшебный узелок. Это так, на всякий случай, чтобы магглы ничего не нашли, если несостоявшаяся чародейка умрет от горя раньше времени.
Но свечу еще можно зажечь. Других подарков не будет - ни матери, ни ребенку. А ведь грядущее Рождество – последнее в ее жизни...
Ей нездоровилось с самого утра. Последний месяц ходить было тяжело, а сидеть - даже паршивее, чем стоять на ногах. Живот то и дело прихватывало, хотя боль была еще терпимой. Водопровода в каморке не было, воду приходилось носить сверху, а чрево угрожающе каменело даже от заполненного на четверть ведра.
После скудного обеда она прилегла немного передохнуть и незаметно для себя заснула. Проснулась от нарастающей волны боли во всем теле. Младенец колотится ножкой... Все-таки придется вставать. Как больно... Надо хотя бы поменять положение тела, попробовать повернуться со спины на бок. Медленно, осторожно - чтобы еще больше не разозлить того, кто в ней сидит.
Что от нее хочет этот настырный змееныш? Рождественских сластей? Денег нет! Неделю назад Мероуп выскребла последние гроши, чтобы заплатить хозяину дома за каморку. Теперь остается надеяться, что смерть придет за ней раньше, чем наступит новая неделя. Есть еще немного крупы... На семь дней хватит, если, конечно, мыши не сожрут.
Мама говорила, что, когда Мероуп будет ждать ребенка, грудь у нее обязательно увеличится. Успокаивала, наверное, глядя на ее недоразвитые "прыщики". Они и сейчас такие, хотя роды совсем скоро. Растет только живот.
Мероуп лениво пошевелила рукой, пытаясь дотронуться до груди. Но пальцы, случайно нащупав металлическую цепочку, помимо ее воли соскользнули вниз по цепочке и сомкнулись на тяжелом металле. Отец не переставал повторять, что медальон когда-то принадлежал Салазару Слизерину. Наверно, просто пускал пыль в глаза.
Вот то кольцо со странным, грубоватым на вид камнем – точно ценная вещь. Отец никогда не снимал его с пальца.
Медальон передала Мероуп мать, уже лежа на смертном одре. Отец что-то бормотал тогда про завет великого Салазара, потом успокоился. Напыщенные разглагольствования отца о величии предков никогда не находили отклика в душе Мероуп. Какое тут величие, среди битых горшков и печной копоти? Она хранила медальон, как единственную память о матери, ее последний подарок.
Скоро Мероуп встретится с матерью, наговорятся вдоволь... Сыну медальон не нужен. Странно, он совсем не протестует, притих. Может, понимает, что, пока он вырастет, реликвию двадцать раз украдут? Может, и правда, отнести медальон в Косой переулок? Еще не поздно, хотя за окном уже темнеет. Сознание того, что есть конкретное дело, придало женщине сил.
Вещей совсем немного - почти все на ней. Лохмотья, лохмотья... А на улице сегодня мороз... Ничего, до Косого переулка недалеко, она дойдет. А снег на Рождество – это к счастью. Жаль, рождественская свеча – подарок мужа – уже не загорится больше. Но ничего, сегодня она купит новую.
Ребенок снова забеспокоился, начал толкаться. Мероуп с досадой шлепнула ладонью по животу, впервые за последние два месяца не опасаясь нарваться на гнев капризного малыша. Она ведь старается для него, чего ей бояться?
- Хватит пихаться! - прошептала она вслух. - Потерпи, скоро ты выберешься на свет. Я подарю тебе жизнь... Счастливого Рождества, сынок!
Последнее Рождество оказывается вполне сносным. В печке пылают дрова, и в каморке непривычно тепло. Стол полон вкусной еды. Десять галеонов – просто фантастическая сумма! На подоконнике ярко горит огромная свеча, а дети магглов за окном старательно выводят: "Ты, победивший жало смерти..."
Мероуп чувствует - тому, кто сидит в ее чреве, эти строки особенно нравятся.
Счастливого тебе Рождества... Том!
@темы: Русалочка пишет
-
-
07.12.2010 в 21:0016. Последнее Рождество Мероуп
Хороший текст. Атмосферный. И пугающий немного. Безнадежный(((
-
-
07.12.2010 в 21:0616. Последнее Рождество Мероуп
ивэлТомми такой ивэл, что ухайдокал свою мать, ещё не родившись.
правильно, валите всё на его лысую голову)
URL записи
-
-
07.12.2010 в 21:1416. Симпатичненько, хотя местами скучновато и в начале ввергли в недоумение "распространяющиеся конвульсии", да и концовочка могла быть подраматичнее на фоне общего ангста, но по сравнению с некоторым уже прочитанными ничо так.
-
-
08.12.2010 в 00:5916. Последнее Рождество Мероуп
Тут как бы уже по названию понятно, что будут давить на жалость, так что не без собачки, но собачка хотя бы каноничная, что намного интереснее и логичнее, чем несчастный Драко. Есть интересные находки, как например спонтанная магия ещё неродившегося Тома, рождественская свеча. Стиль несколько тяжеловатый, не все конструкции удачные, но читать достаточно интересно. Несмотря на то, что всё грустно и конец этой истории сами-знаете-какой, конец фика тёплый и там есть Рождество! Я пока мало прочитала, но из того, что прочла, пожалуй, понравилось больше всего, так как есть сюжет, есть оригинальные идеи и написано не плохо и от души.
URL записи
-
-
08.12.2010 в 19:01Тапочки
-
-
08.12.2010 в 20:0316. Последнее Рождество Мероуп
Еще одна слезовыжимательная история. Вроде придраться не к чему, но очень хочется) Пичаль-пичаль
-
-
08.12.2010 в 20:3416. Не нравится:
"Вещей совсем немного – почти все на ней. Лохмотья, лохмотья..."
При том, что еще два месяца назад она жила с состоятельным мужем? Когда все успело обтрепаться до такой степени?
А в целом — качественный текст, прописанные характеры и ситуации. Тема Рождества раскрыта. В топ.
В соседней группе есть нечто подобное, но обоснуи разные и вполне обоснуйные. Не знаю, какой из двух фиков я бы выбрала. Буду подумать.
URL записи
-
-
08.12.2010 в 20:3616. Последнее Рождество Мероуп
Интересная идея. Ряд физиологических вопросов
В общем, добротно и читабельно.
URL записи
-
-
08.12.2010 в 20:4016. Последнее Рождество Мероуп Плюс! Рекомендую. Предупреждение: жутковато.
Здорово продумано, хорошо написано, всё очень логично.
Содержание полностью описывается названием.[/MORE]
URL записи
-
-
08.12.2010 в 20:4616. Последнее Рождество Мероуп
По сюжету. Почти бессюжетная зарисовка о страданиях, предчувствиях Мероуп во время беременности. И о ее любви-ненависти к ребенку. Много рефлексии, много страданий. Не скажу, что тема раскрыта, но хотя бы Рождество и свечка есть. Скорее нефтоп. Попробую потом, после всех, еще раз перечитать. Может, настроение не то.
По тексту. По тексту хорошо, ни за что не зацепилась.
URL записи
-
-
08.12.2010 в 20:50Ну штож. Осилила сегодня бОльшую часть группы А. Начала с миников.
Напишу про те фики, которые зачла, пока не забыла, о чом оне
Тенденцыя такая, увы, есть. То ли память у меня хреновая, то ли
Несколько моментов.
На "невычитанность" в рамках этого конкурса я практически не обращаю внимания.
Для меня приоритетнее наличие:
– сюжета
– интересного раскрытия характеров персонажей
– "цепляющей" атмосферы (лично меня цепляющей, не афтора
– оригинальной композиции
– хоть чего-нить оригинального
Паехале!
16. Последнее Рождество Мероуп
Фик пойдет в топ. Хотя идея Тома как исчадья ада уже в утробе матери мне не близка
Но вот очень хорошо передано это... физическое отторжение Меропы – каг своего поступка с Реддлом, так и его плода. Я увидела этот фик как кусочег описания пути, который никуда не ведет.
Вопще, внезапно задумалась про канон в этом факте. А был ли у Меропы шанс продолжать поить мужа зельем и иметь нормальную семью? Том под зельем любил бы ее. А вот ребенка?
-
-
08.12.2010 в 20:5316. Аднаногая сабачка приехала. Была бы сабачка посимпатишнее...
URL записи
-
-
08.12.2010 в 22:24Последнее Рождество Мероуп. скорей да
URL записи
-
-
08.12.2010 в 22:2816. Последнее Рождество Мероуп
Замечательный текст, чувствуется атмосфера и даже Риддл в характере. Тоска накатила. Может в топ, пока не знаю.
URL записи
-
-
08.12.2010 в 22:3516. Последнее Рождество Мероуп
Написано завораживающе, но мне было тяжело из-за затронутых тем в тексте.
А так - сильная вещь.
URL комментария
-
-
09.12.2010 в 19:4816. Последнее Рождество МероупЕще один отличный фик.
Не-любовь за девять месяцев до рождения.
Не думаю, что Томми был носителем зла уже в утробе матери, но это не мешает впечатлению от фанфика.
Очень понравился.
URL записи
-
-
09.12.2010 в 19:53Прочитала все фики группы А. Печаль((( Не, отзывы на каждый текст я ниасилю. Напишу только про то, что по разным причинам воодушевило)))
16. "Последнее рождество Мероуп". Страшноватенькая история. Опровергающая привычное представление о большой материнской любви Меруоп к будущему сыночку, и о её глубоком раскаянии в деле с приворотным зельем))) И вот, кстати, я верю, что мужа она любила и сожалела, что отказалась от зелья, а нерожденного ещё ребёнка просто боялась; потому и не стала бороться за собственную жизнь. Короче говоря, во многом мы с автором совпали, а потому понравилось.
-
-
09.12.2010 в 19:56Читаю исключительно фики с Волдемортом. ))
16. Последнее Рождество Мероуп
А мне нравится такой обоснуй.
И даже неродившийся ивэл Томми. Каким ему еще быть... хотя... существует мнение, что до определенного возраста дети имеют непосредственную связь с первоисточником, которая потом с развитием ума (в основном речи, ставящей условные рамки и обозначения) помутняется, восстанавливать ее приходится уже исходя от обратного. Однако учитывая полумагическую природу такого плода кто знает, может эти детки на магловских не столь уж похожи с их-то способностями. И нравится вечное томовское: недостаточно. В принципе сам архетип желание (хочу!) = страдание очень хорошо ложится на его характер.
Так что автору респект.
-
-
09.12.2010 в 20:4216. Последнее Рождество Мероуп
Написано хорошо. Но идея несчастного героя встречающего Рождество как-то не греет. Ну и… Программный такой фик. Без открытий.
URL записи
-
-
09.12.2010 в 20:4516. Последнее Рождество Мероуп
Мне понравилось – особенно Том. Вообще всегда интересно читать о его детстве, но настолько раннего детства мне еще не встречалось)) Все намеки про будущее к месту. И вообще – что еще из ГП настолько тесно привязано к Рождеству?))
URL записи
-
-
09.12.2010 в 20:47Последнее Рождество Мероуп. скорей да
URL записи
-
-
09.12.2010 в 21:0016. Последнее Рождество Мероуп
Ох, и так голова болит, а тут еще такая муторная история. Написано хорошо, но я такое не люблю. Тоскливость ради тоскливости какая-то.
URL записи
-
-
09.12.2010 в 21:0416. Последнее Рождество Мероуп – инфернальненько. Наполнило ребенка Розмари – маленький дьяволенок был дьяволенком и в животе.
Не верю, убеждена Том был нормальным ребенком.
Написано хорошо.
URL записи
-
-
09.12.2010 в 21:08Вот я как чувствовала, что фик будет грустным =_=
Надо было повиноваться голосу интуиции и не читать, а теперь сижу вся печальная и в соплях T^T
-
-
09.12.2010 в 22:25Автор номер 16, да тут мы мнениями не сошлись. в смысле если сначала увести ее от отца было еще нормально, то далее не очень похоже на борьбу за жизнь.
-
-
09.12.2010 в 23:0316. Последнее Рождество Мероуп
Очень сильно, "Ребенок Розмари" прямо. Атмосфера безнадежности, приближающейся смерти и зловещая аура еще не рожденного Тома Риддла чувствуются очень хорошо. Здорово.
URL записи
-
-
13.12.2010 в 19:49Я таки сумела прочесть всех и про всех написать хоть парой строк. Кому нужно подробней - обращайтесь, только сначала подумайте, действительно ли вам оно нужно
Кого обошла в обзоре (а есть такая мысль, что про кого-то таки забыла написать) – говорите, мне никогда не жаль тапок.
Подводя итоги – рассказов в ТОП набралось куда больше, чем ТОП вмещает. Группа А, вы все молодцы. Я очень рада, что играла с вами, дорогие авторы, я очень рада, что вы все рискнули и продержались под градом обзоров. Честно-честно, вы все можете собой гордиться. По-человечески гордиться. А кто-то ещё и флаг порвёт
Удачи всем – и счастливых праздников!
Последнее Рождество Мероуп
Красиво и достаточно обоснуйно. Не совсем согласна с идеологией – тут каким-то «ребёнком Розмари» попахивает – но что-то в этой вещи определённо есть. По крайней мере, видно издёрганную мать и очень хорошо удалось нагнетание страха.
Кандидат в ТОП.
-
-
13.12.2010 в 19:5216. Последнее Рождество Мероуп
Мне понравилось – особенно Том. Вообще всегда интересно читать о его детстве, но настолько раннего детства мне еще не встречалось)) Все намеки про будущее к месту. И вообще – что еще из ГП настолько тесно привязано к Рождеству?))
URL записи
-
-
13.12.2010 в 19:58Я в группе А, и сейчас обозрю наконец фсе фики оттуда (постараюсь).
На опечатки, если их не зашкаливающее количество, я внимания не обращаю.
16. Последнее Рождество Мероуп
Чем-то напомнило андерсеновскую "Девочку со спичками" - атмосферой, наверное.
Понравилось. Жестковато (и это комплимент) =)))
-
-
13.12.2010 в 20:0316. Последнее Рождество Мероуп
расползающиеся внизу живота конвульсии
Э-э?
Про тыкву — не очень поняла, к чему там оно?
Тома жалко. Хотя — чем с такой мамой, лучше уж и приюте. Мероуп хочется уебать ботинком. Не знаю, на такое ли впечатление рассчитывал автор, но... если фик вызывает эмоциональный отклик у читателя – а у меня вполне вызвал – то он хорош. Несмотря на недовычитанность и то, что в некоторых местах лучше было «показывать, а не рассказывать».
URL записи